Чтобы подвести итог карьерской теме, Саша напомнила вчерашний день:
– Вынести бабу Маню было некому. Ни одна гадюка не выползла. Не знали – не ведали. Однако ночью за этой несчастной картошкой пришли, а теперь борщом интересуются. Жрите, что украли, – и, глядя на проходящего мимо отца, она пригрозила:
– Чтобы ни одной рожи из карьера не было!
– Ну хватить, хватить… Успокойся, – ласково сказала добрая баба Аня из Ростова.
Вскоре подъехал автобус, все встали и медленно пошли к нему.
– Сашенька, а Маню привезем проститься с домом? – полюбопытствовала баба Аня.
– Да какое уж прощание? Нельзя ее трясти, быстрее бы похоронить.
Из соседей в автобус сел только Валек в измятом костюме и в пожмаканной белой рубашке. Уехали.
Саша закрыла калитку и поспешила в свой коридор доваривать борщ. Нюся сидела на диване нахохлившаяся, опираясь на свою алюминиевую трость. Пришла Ольга, в фартуке и с ножом:
– Может нарезку сделать?
– О-ля, всё давно нарезано, – любовно ёрничая, пропела подруга, давай начнем ставить тарелки, вазочки, а когда приедут, поможешь подавать горячее.
Гоша с утра метался от морга к кладбищу. На кладбище требовали свидетельство о смерти. Морговский санитар – вежливый парень с глазами маньяка, просил подождать судмедэксперта. Гоша засел в машину, поднял окно, потому что ветерок подхватывал воздух из вытяжки и разбавлял им осенний зефир в приличном квадрате. Здание морга входило в комплекс построек городской больницы. Прямо в центре стояло, да только мало было проложено мимо него тропинок; весь больничный двор ими изрезан, а к моргу только одна асфальтовая дорога. Не встретишь в округе ни санитарку с ведром, ни гуляющих больных. Но вот скачут каблучковыми походками несколько практиканток из медучилища, смеясь чему-то своему. Они смело заходят в помещение, но через секунду с визгом, фуканьем, и, отплевываясь, выбегают на улицу. Запах.
Подъехал темно-зеленый фольксваген с надутым, как у бройлера задом, из него вышел аккуратный мужчина и повернул за угол морга, где была дверь с табличкой «судмедэксперт». Вскоре выглянул санитар, кивком указывая, что надо идти за угол.
– Вы хотите забирать? – прикрывая традиционное бюрократство деловитостью, спросил доктор.
– Да. Уже с минуты на минуту приедет катафалк.
– Из лаборатории еще нет данных, – доктор склонил голову в притворном сочувствии.
– Я понимаю, но мы не можем больше ждать. Нельзя ли ускорить дело? Я заплачу’.
После магии последнего слова, доктор снял трубку телефона и подбавил душевности в тон. На его бодрую просьбу что-то промяукали в ответ.
– Минутку, – сказал он, вынул из сейфа бланк, быстро написал что следует, артистично заверил его и любезно поднес Гоше.
– Что я вам должен?
– Три тысячи, – уверяя глазами, что это совсем пустяковая сумма, сказал судмед.
Но путь Гоши к захоронению