Накаленный воздух. Валерий Пушной

кабинете Грушинина Магдалина сел на стул, куда указал Константин. А Петр грузно подмял под себя другой стул, заставляя пищать под тяжестью своего веса. Он начал рассказывать Константину обо всем, что поразило сегодня. Грушинин не перебивал. Лишь время от времени взглядом ловил зрачки Магдалины. И когда Пантарчук выдохнул последнюю фразу, спросил у Василия:

      – Ты знаешь, кто такой Прондопул?

      – Нет.

      – Тебе когда-нибудь приходилось слышать это имя?

      – Нет.

      – Как ты думаешь, черви и змея это результат воздействия гипноза или это нечто иное?

      Василий неопределенно пожал плечами и сообщил, что на Пантарчука невозможно воздействовать гипнозом. Для Петра это не было новостью, но еще раз подтверждало способности Магдалины. Однако у Грушинина в глазах застыло недоверие.

      – Вероятно, более сильный гипноз, – предположил он. – Иначе черви и змея это явь.

      – Не знаю, – заволновался Магдалина.

      – Как ты можешь объяснить свои сверхъестественные способности? Сейчас многие промышляют, называя себя экстрасенсами и ясновидящими. Кто во что горазд. Оболванивают всех подряд. – В голосе Грушинина звучала ирония, но затем тон стал серьезным. – Однако попадаются и неподдельные. А что у тебя? Может быть, просто осенило? – Он улыбнулся.

      В ответ Магдалина наморщил лоб и сосредоточенно уперся взглядом в Константина:

      – У вашей дочери вчера был день рождения, вы опоздали, добрались до дому, когда все закончилось. Преподнесли подарок, а дочь огорошила, заявив, что собирается замуж. Вы обеспокоились, потому что не знаете избранника. Сегодня много об этом думаете.

      Грушинину ничего не оставалось, как удовлетворенно хмыкнуть и тут же задать следующий вопрос:

      – Ну, хорошо. Не отрицаю, все правильно сказали. Но сможешь ли, глядя на меня, сообщить что-нибудь о моих родственниках?

      Магдалина сдавил скулы и отрицательно покрутил головой:

      – Нет, мне надо смотреть на них.