Понтий Пилат догадался, о каком безумце говорил Антипа. Он сам считал Крестителя сумасшедшим бродягой, ибо только умалишенный способен подвергать сомнению могущество власти Рима. Прокуратор всегда любил разглядывать злодеев, особенно когда казнил их. Смерть врага придавала ему новые силы. Креститель тоже был ему враг, но необычный враг, сам лез в пасть Риму. Любопытно было взглянуть на обезумевшего баламута.
Пилат никогда не понимал иудеев: этот странный народец с неизменной легкостью принимал за провидца всякого шатающегося шарлатана. Но Креститель разжигал ненависть к римлянам не как шарлатан и словоблуд, а как хитрый смутьян. Он умеючи находил лазейки, чтобы прикрываться Законом как щитом. Махровый плут. Ему верят, потому что хотят верить.
Прокуратор, как истый римлянин, полагался только на силу Рима. С его врагами не церемонился. Однако интуиция подсказывала, что Иоханана следовало убрать руками иудеев, ибо в своих пределах они сами обязаны уничтожать врагов Великой Империи.
Иродиада тоже смекнула, о ком говорил Антипа, насторожилась. Несколько месяцев, какие Креститель провел в крепости Махерон, Иродиаде были бальзамом на душу. Она уже стала забывать о нем, хотя после первой встречи долго рвала и метала. Иоханан будто вывернул ее наизнанку. Вогнал, вбил в нее животный страх, и только темница крепости Махерон растопила этот жуткий испуг. Возвращение Крестителя во дворец снова напрягло Ирадиаду и наполнило беспокойством, она не понимала, что задумал тетрарх, и не понимала, зачем задумал. Непонимание ежило кожу на теле и гоняло липкую дрожь по позвоночнику.
Креститель вошел не очень твердой походкой. Ирод Антипа отметил, как сильно тот ослаб за последние месяцы. Стражники препроводили Иоханана до середины зала и отошли. Лишь начальник стражи торчком вытянулся неподалеку, ловя преданным взглядом полупьяные движения тетрарха.
Антипа крякнул, ему не понравились мерцающие неприязнью глаза Иоханана. Посмотрел на хмельные лица гостей и размяк удовлетворенно: лица были мутными, гости изрядно налакались вина. Это хорошо: пьяные люди меньше вникают в суть, для них важнее внешние эффекты.
Понтий Пилат, не допив вино, отставил в сторону золотой кубок и пытливо набычился, всматриваясь в Крестителя. Прокуратор Иудеи пытался понять, откуда этот смутьян черпал силы, ведь тощ, как блоха, бледен и обессилен, ногтем раздавить можно. Однако замахнулся на Рим, а тетрарха Галилеи носом в дерьмо сунул. Что за стержень у хиляка? Хмель плохо брал Понтия Пилата. Мысли работали четко, но ответа не находилось.
Иродиада вжалась в подушки, пытаясь уменьшиться, стать незаметной для Иоханана. Она ли это, любившая всей своей внешностью брызгать в глаза окружающим? Хотела бы зашить рот Крестителю, чтобы вновь не услышать карканья в присутствии множества людей.
Маленький ростом, брюхатый, тетрарх Лисаний сверчком соскочил со своего места и расхлябанной походкой просеменил