Да, в Ганю бы такой стрелой. Он снова начал думать о ней. Вспоминал ее слова. Искал подтекст. Скрытый смысл. Обижался. Радовался. Чувствовал, как его руки обнимают шею Мухтара. Пугался, что забыл ее лицо. Пугался, что она его обманет и не придет послезавтра к трансформаторной будке. «А зачем тогда она сама назначала мне встречу?» – думал измученный Блюм, перекладывая гравюры, уже не глядя.
Прошел еще один пустой день.
Вечером вернулись Кирилл Сергеевич и тетка, для которой у Мити не было имени, и он всегда звал ее Madame. Привезли с собой запах старого дома и ненужные кабачки, подаренные соседями. Говорили об эстетике кабачка и тыквы. Отвергали цукини за брутальную зелень и компромисс с огурцом. Рассказывали про дачу, пустые поля и калину под снегом. В сущности, хорошо рассказывали. Дядька показывал в лицах, как ранний дачный снегирь поет нестройной военной флейтой и какает одновременно.
Я царь познанья, царь свободы,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, – я у ног твоих!
Тебе принес я в умиленье
Молитву тихую любви,
Земное первое мученье
И слезы первые мои.5
Пел Демона, страдающего запором. Madame сияла глазами. Ели приготовленную Митей к их приезду курицу с антоновкой. Ели с аппетитом, хвалили.
Митя ушел к себе поздно. Сквозь сон слышал бесконечные дядькины телефонные разговоры:
– Ну что ты! Хороший парень… Возраст такой.
– Да.
– Да, конечно.
– Что? …Нет. А, как интересно…
– Ты же знаешь, Лёша, каких трудов… да…
– Вытащить его…
– Не то что родительских прав… вытащить из детского дома…
– А ты думал? Конечно, дорого.
– Малера? В Лондоне? Почему?
– Анна Нетребко. На зальцбургском фестивале в «Травиате».
– Сашеньке привет! Обнимаю. Спасибо. Обнимаю.
– Лиля, привет, дорогая!.. Миша поступил?
– Ах, вот как… Взяли, но… Ха-ха-ха… Смешные подлецы, забавные. Главное, взяли.
– Твой крестник? В порядке. Отличная собака! Гроза диверсантов.
– Старый уже, сколько лет прошло. Я же его подарил. Подарил. Ты… да что ты… перепутала… ты всё забыла. Как переехали, я его сразу подарил. Старый пес, важный.
– Нет, Лиля. Приезжай к нам… нет, не скоро… Первого декабря приезжай… я покажу тебе, как жарят карпа.
– Ты не умеешь, прости.
– Лиля, целую.
Потом с кем-то еще.
– Тридцать восемь на двадцать шесть… в свету. Да.
– Да. Пятьсот десять евро.
– Перо. Четыреста восемьдесят. Нет. Нет…