– Я знаю, – сказал Кротов, – читал эти экспертизы.
И вышел из кабинета.
Заходя в свой кабинет, Андрей, вздыхая, сказал:
– Ну что, Павел, подкинули нам работку.
– И не говори, – ответил Куликовский, – ну давай, вводи меня в курс дела, что есть, какие наработки, какие мысли? Что будем делать?
Тогда Кротов поведал все свои предположения, догадки и факты.
– Сложить всё это в другую цепочку я не могу, – добавлял Андрей.
– Ну ты даёшь! – изумлялся Павел. – Синдикат киллеров в Минске?
– Может, и не синдикат, – возражал Кротов, – но киллеров было как минимум два, либо, в крайнем случае, был киллер и его помощник. Ну и не обязательно, что киллеры местные, может, их из Парижа заказчик выписал.
– Да, – согласился Куликовский, – всё логично, пожалуй, действительно никак по другому всё это объяснить невозможно. А если все версии, кроме одной, отпадают, то эта одна и есть единственно верная.
– Шаришь… – сказал Андрей.
– Тогда как действуем? – настороженно спросил Павел.
– Ты поезжай в архив, Осипович уже делает нам допуски, начни с дел Овчинникова, пересмотри каждый документ, очень внимательно, ничего не упуская, если там есть хотя бы просто подписи двух других жертв, Мурашко и Гусакова, неважно, в каком качестве, хоть свидетеля или понятого, судьи или прокурора, сразу откладывай. Надо найти дела, где участвуют все погибшие. С этими делами и будем потом работать. Я завтра к тебе присоединюсь, а сегодня поговорю с экспертами и следователем. Наметим план действий.
– Хорошо, – ответил Павел.
И поехал в архив. Андрей же спустился к экспертам, сразу в кабинет Иваныча.
– Здоров, Иваныч, – приветливо произнёс Кротов, – чем порадуешь? Может, у тебя что-то есть?
– Есть… – загадочно ответил Иваныч.
– Ну так не тяни!
– Мы сделали анализ крови Овчинникова на гормоны, ну там эндорфины, тестостерон, серотонин и т. д…
– И что? – с нескрываемым любопытством спросил Андрей.
– А то, что все гормоны у него в норме, кроме одного, адреналина. «Перешкал» бешеный, в 10 раз, норма – 112–658 пг/мл, а у него перед смертью почти 6000… Такого даже теоретически быть не может, но мы всё несколько раз перепроверили, это факт.
– И что это может означать?
– Адреналин повышается в стрессовой или шоковой ситуации, при наступлении опасности, иначе говоря, он находился в таком шоке, что его могло даже парализовать, либо он увидел что-то настолько страшное, что испуг его просто обездвижил. Отсюда и лопнувшие