Звонок прервал ход его мыслей. Следом очнулась и Тамара, услышав свое имя.
– Да, билеты оплачены. Вас встретят в аэропорту. Конечно, я с Томой, не волнуйтесь. – Новак закончил разговор. – Тома!
Тамара резко вскочила, фотографии рассыпались ворохом отживших свое листьев. Не современные, не нужные здесь в этом пространстве свидетельства ее несчастливого детства.
– Уф, напугал.
Новак подошел к ней и взял за руку.
– Извини.
– Это ты прости. Нервы. – Тамара накрыла его руку своей. Ее рука все еще дрожала.
– Я просто хотел сказать, что твои родители завтра вылетают.
Тамара с благодарностью посмотрела на будущего мужа, как знать, может, именно он – компенсация за болезненное прошлое, с ним ее будущее будет счастливым.
– Спасибо, что взял на себя хлопоты с похоронами. Второй раз я не выдержу.
Новак отметил, что Тамара по-прежнему старается избегать имени Макса в разговорах с ним. Значит, между ними еще не та степень близости. Ничего, скоро он и это исправит.
– Ты расстроена да и элементарно устала. Целый день на ногах. – Виктор взял ее за подбородок и нежно провел большим пальцем по складке между бровей. – Теперь ты не одна. Тебе есть с кем разделить боль. Я всегда буду рядом. Обещаю.
Тамара мягко высвободилась из его объятий.
– Спасибо, Вик. Но сейчас я хочу побыть одна. Мне нужно прийти в себя!
Она вдруг поняла, что выглядит сейчас не ахти. Как ни странно, именно это она прочла в сочувственном взгляде своего мужчины, и это быстро ее отрезвило. Конечно, Новак не требовал от нее держать лицо, но даже, когда он трусился в шоке на ковре, выстрелив в Радужного, выглядел безупречно. Тамара подумала, что всегда будет рядом с Виктором испытывать напряжение, думая-гадая, а дотягивает ли она до статусности своего супруга? Поэтому ей захотелось уединиться. А он на это согласно кивнул. Ей даже на мгновение показалось, что в уголках его губ промелькнуло некоторое подобие улыбки.
Нет, с Виктором она точно не сможет разделить свою старую детскую боль. Впрочем, как и с родителями. Неожиданно Тамаре захотелось набрать Калганова. Вот кто категорически не умел держать лицо сам и поэтому принимал и других в любом виде и состоянии. «Старый дурашливый Рыжик, Воха! Без тебя так плохо. Кажется, так дразнил его Макс. Ма-а-акс! Ну почему ты ушел так рано? Не ушел, нет, тебя убили! Убили! Отняли у меня. Все и всегда у меня отнимают». Тамара упала на диван и зарыдала в голос. Страшно, по-бабьи, с подвыванием. И чем громче она выла, тем легче ей становилось.
Кафе «У Мамеда» утопало в полумраке. Воха с разбегу толкнул плечом дверь, по которой, как обычно случалось в ветреную погоду, постукивала табличка «Закрыто», и дверь распахнулась. По инерции Калганов влетел прямо в живот Губы и едва не сбил того с ног. Губа резко оттолкнул нежданного гостя, придержав при этом за плечо, чтобы тот, не ровён час, не упал на его новые ботинки.
– Че