Кошель с уважением посмотрел на главврача:
– А вы – психолог!
– По первому образованию, молодой человек!
Сушко явно польстила реакция лейтенанта, что не укрылось от Вохиного взгляда. «Расслабляется доктор, это хорошо!» Воха встал со своего кресла и подошел вплотную к белобрысому.
– Кто из вас вчера утром стоял на вахте?
Тот понял, что отдуваться придется за двоих.
– Мы оба стояли, я и вот он, Никита. Но как раз в это время за входом не следили.
– Что значит – не следили?
Тот, кого назвали Никитой, поправил галстук и неожиданно приятным поставленным баритоном ответил:
– Олег смену сдавал. Я принимал. Объект режимный. Целая процедура!
– Долгая? – Воха не отставал.
– Не очень. Но в процессе минут на десять-пятнадцать отвлекаемся. – Олег глянул на напарника, и тот согласно закивал головой. – Вчера ведь воскресенье было.
– И что с того?
– Чужие по выходным не ходят. Только свои. – Олег развел руками, будто бы извинялся за то, что приходится объяснять очевидное.
Кошель снова кашлянул, привлекая к себе внимание:
– Извините, а как вы своих отличаете?
– По униформе, конечно. – Дюжий Никита ухмыльнулся, но, натолкнувшись на взгляд главврача, тотчас сник.
Воха хлопнул Кошеля по плечу.
– Вот так, старлей! Понятно теперь, что за шапка-невидимка у Тимура была!
Воха клацнул брелоком, и машина отозвалась, мигнув фарами с той стороны улицы. Кошель поднял воротник. Сейчас проедет эта «беха», и они перебегут через дорогу, сядут, включат в салоне печку и радио. После теплой клиники даже эти 30 метров до парковки казались долгими – промозглая сырость ранней весны, усиленная поднявшимся ветром, действовала на нервы. Кошель еще утром промочил ноги и теперь отчаянно мерз. Мимо воли, он даже позавидовал тем качкам из охраны: «Сиди себе в тепле да уюте, плюшками балуйся, камеры просматривай да с сестричками заигрывай. Как они только форму не теряют?»
На обочине Воха резко остановился, и Кошель едва не столкнул его на проезжую часть.
– Что-то забыл, капитан?
Воха повернулся, и впервые Кошель заметил у него особое, «нулевое» выражение лица. Капитан не рисовался, был спокоен и собран. В глазах сквозила усталость – серая, давнишняя. Кошель понял, что перед ним сейчас настоящий Калганов – средних лет мужчина, заглядывавший за изнанку жизни, переживший своих друзей и врагов, – и ему стало не по себе. Неужели к своим тридцати с хвостиком и он будет выглядеть так? Это если еще повезет! Старлей впервые усомнился в правильности выбора профессии.
– Ему форму сюда принесли, Шурик. А когда он проходил мимо охраны, просто отвернулся. – Воха подышал на ладони. Ему тоже стало зябко после душного кабинета Сушко.
– Точно! Сообщница! Та «дама в черном». Жанна, про которую говорил главврач. Походу, персонал вычеркиваем? – Кошель на мгновение забыл про мокрые ноги.
– А вот фиг вам,