Встретил нас Влад, обросший черной бородой, в черных брюках, в черных остроносых кожаных туфлях, в черной рубахе с длинными рукавами –обычная, закрывающая от солнца одежда южан, но ни в коем случае не белая. Как всегда сдержанно немногословен, с насупленными бровями над глубоко сидящими глазами, красив, говорит с грузинским акцентом, все время курит. Автобусом доехали до гостиницы «Батуми». Пока мы заполняли бланки, Влад вел разговор с администратором на грузинском. Администратор – пожилая грузинка при этом посматривала на нас каким-то пронизывающим, недружелюбным взглядом, подозревала нас, видимо, в том, что и было на самом деле. Но она против этого и не смирится: –Грузинские девушки необыкновенны, и так не делают и этого не знают, и этой из Риги она не позволит. –Разошлись каждый по своим номерам, чтобы вечером, со всеми предосторожностями, Ида перебралась в мой номер.
По утрам я оставлял Иду спящей, тихо собирался, одевая спортивные майку и трусы, шиповки с вывернутыми шипами и выходил к морю. Бежал по асфальтовой дорожке вдоль моря – по обеим сторонам пальмы, потом мелкий, низкий сосновый лесок, кустарники, а слева море. Бегал около получаса, проделывал упражнения, и наконец, главное, и удовольствие, без бегового напряжения, напряженного дыхания и покрытого потом лба от утренней начинавшейся жары – окунался и неторопливо плавал в теплой воде штилевого моря. После завтрака уходили к морю вместе и лениво лежали пару часов до наступления жары, по нескольку раз заходя в воду. Ида же делала долгие заплывы к горизонту, оставляя меня на мелководье. К полдню вставали и шли к павильону в виде распластанного осьминога, поднявшего тело на щупальцах над бетонным полом. Спина и щупальца осьминога были покрыты синей глазурью с каменными блюдцами наростов присосков на щупальцах. Жара захватывала нас, словно щупальцами осьминога, и заталкивала в его спасительную тень с мороженым и кофе. Всякий раз, заказав кофе, я с интересом следил, как буфетчик – армянин, прижав к полному животу ручную мельницу, молол кофе. Из мельницы в виде гильзы снаряда пятидесятого калибра высыпался кофе, молотый до состояния пудры. Кофе варил в джезве, доводя до кипения несколько раз в разогретом на электроплитке песке. Буфетчик это делал с большим удовольствием и стараньем, словно варил сталь для обороны страны. Кофе получался очень густым и крепким. Мы сидели в тени долго, поедая медленно мороженое, смакуя кофе, добавляя в него каждый свой собственно батумский привкус от созерцания поблескивающего моря, манящей синевы желанной охлаждающей воды. За осьминогом