Со Славиком приключилось озарение. Толчок к нему дал Капитоныч, сам о том не догадываясь. Наверное, Капитоныч считал все только что сказанное невинными дружескими подколками… Но невзначай высказал серьезную и дельную мысль. Случается такое. Даже стоящие часы дважды в сутки показывают правильное время. Даже в быдлячьем словесном поносе может сверкнуть драгоценное зерно истины…
Славик не побрезговал зерно поднять и оттереть от коричневой липкой субстанции. И теперь разглядывал его так и сяк, потеряв интерес к дальнейшему разговору, вообще не его не слыша.
Он вертел подобранную мысль, и та, как самоцвет, поблескивала своими гранями.
На охоте всякое случается…
Случается на охоте всякое…
На охоте случается всякое…
У них пока – за то время, что Славик ездит с компанией, – пока ничего всерьез неприятного не случалось. Пока не случалось… Но кто-то ведь сказал, Славик не помнил, кто: все плохое, что может произойти, непременно когда-то произойдет…
И он выложил рядом с найденным в дерьме самоцветом второй, уже самолично ограненный.
С кем-то из них на охоте случится нехорошее… Несчастный случай, называя вещи своими именами. Рано или поздно с кем-то произойдет. Закон больших чисел вступает в действие: чем дольше охотник ездит на охоту, тем выше у него вероятность расслабиться, пренебречь правилами безопасности, – и угодить под заряд картечи, например. Обычное дело, особенно по пьянке.
Конструкции из двух самоцветов (да что там самоцветов… бриллиантов!) явно не хватало завершенности… Недоставало третьего, связующего элемента.
Славик отыскал его без труда, финальный вывод прямо следовал из предшествующих.
Что значит «с кем-то произойдет»? Кто тут дольше всех ездит на охоту? Капитоныч. Кто умудряется нализаться не то что до завершающих посиделок у костра – но даже до начала стрельбы? Опять же Капитоныч. Метко стрелять это ему каким-то чудом не мешает, но речь не о том. Получается, что Капитоныч в группе риска. Повышенного риска, запредельного. И если что-нибудь случится, то непременно с ним…
Три мысли-бриллианта устремились друг к другу и слились в огромный и сверкающий Кохинур.
Славик опасливо оглянулся по сторонам: не увидел ли кто блеск сокровища?
Пока Славик разбирался с бижутерией в своем мозгу, разговор вновь увял, да и был он не разговором – издевательским монологом Капитоныча.
После долгой паузы, уже на подъезде к Кузьмино, Веймарн положил руку на плечо Валентину Арнольдовичу, спросил негромко и сочувственно:
– Суставы?
И оказалось: одно по-доброму произнесенное слово способно сделать больше, чем все потоки липкого и коричневого… Валентина Арнольдовича прорвало: да, да, суставы, черт бы их побрал, у него единственная проблема, вернее две единственных проблемы – одна в левом колене, другая в правом…
Про проблему Валентина Арнольдовича они знали