Белый танец судьбы над небесной тропой…
На последнем балу не дыша, не любя,
Ты не смог отказать пригласившей тебя.
А в одной из рецензий по поводу этого стихотворения Игорь написал:
– Говорят, что ТАМ тем лучше, чем чаще добрым словом вспоминают Здесь. А потому, спасибо Вам.
Игорь Царев 02.11.2005 13:19
Думаю, это тоже всем нам остается помнить всегда, он знал, о чем говорит. А в пронзительном стихотворении «Пес», к моему удивлению, нашла такие строчки:
На душе ненастно, как после собственных
похорон.
Полыхает дымным рекламным заревом
Третий Рим,
А соседа выжигу, как нарочно,
зовут Нерон.
Ты прости нас, Господи, мы не ведаем,
что творим…
Согласна с теми, кто говорил в студии о том, что Игорь остается с нами, душа его здесь, и не только до 40-ка дней, как принято считать, а пока мы живы, он остается с нами. Мы задаем вопросы и находим ответы в его стихотворениях и рецензиях, которые тогда писались для определенного человека, но он отвечает всем нам на самые больные вопросы. А пока мы будем вести этот диалог, поэт Игорь Царев останется с нами, мы только начинаем его открывать для себя, и уверяю вас, там столько открытий чудных, о которых и не подозревала даже, но они все впереди.
Появляется столько новых стихотворений, которых не было на страничке. Но они есть в других местах, на других сайтах, и печаль со временем будет светлее, и еще больше наша благодарность ему за то, что он был, и мы оказались как-то причастны к этому явлению Поэта нашему скверному, ужасному, но все же прекрасному миру.
Закончить хочется еще одним стихотворением, пока без комментариев. Там все-таки жизнь торжествует над смертью, не это ли главное? А еще понятно, что биография Игоря Царева заслуживает отдельного романа, об этом тоже говорили многие, но все это еще у нас впереди. А пока стихотворение и голос Игоря Царева.
Я мог бы…
Я мог бы лежать на афганской меже,
Убитый и всеми забытый уже.
И мог бы, судьбу окликая: «Мадам,
Позвольте, я Вам поднесу чемодан!»,
В Чите под перроном похмельный «боржом»
По-братски делить с привокзальным бомжом…
Я мог бы калымить в тобольской глуши,
Где хуже медведей тифозные вши;
Тяжелым кайлом натирая ребро,
Под Нерчинском в штольне рубить серебро
Я мог бы… Но жизнь, изгибаясь дугой,
По-барски дарила и шанс, и другой.
Иные галеры – иной переплет.
И вновь под ногами старательский лед:
В словесной руде пробиваюсь пером —
Меня подгоняет читинский перрон
И тот, кто остался лежать на меже,
Убитый и всеми забытый уже.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Когда в 1996 году в подъезде собственного дома киллером был убит поэт и философ Олег Чертов, любимец всего омского студенчества, близкий, дорогой, любимый всеми нами