дерзким жалом уязвляя тьму —
пусть опять не выгорело дело,
пусть опять, опять конец всему,
пусть придут и книжной гильотиной
тонкие страницы искрошат,
и пропишут курс аминазина,
и в Лицее – порку разрешат.
«Здравствуй, дедушка Эзоп!..»
Здравствуй, дедушка Эзоп!
Думаешь, забыли?
Кол осиновый в твой гроб,
Думаешь, забили?
С возвращением, старик,
Твой топчан свободен.
Ну-ка, высуни язык!
Одевайся. Годен.
Здравствуй, дедушка Эзоп,
Здравствуй, раб лукавый!
Вновь растёт твой хитрый стёб
На дрожжах державы.
Зряшный шум прошёл в лесу,
Будто ты не нужен.
Доскажи нам про лису.
Задержись на ужин.
«Сограждане!..»
Сограждане!
Затверживайте стихи наизусть,
загружайте головы Диккенсом
и Вальтер-Скоттом!
Три аккорда и песенка
про испанскую грусть
обернутся спасительным хлебом,
а то и компотом.
Истинно говорю вам,
ибо хочу помочь:
перечитывайте Майн-Рида,
чтоб избежать расправы.
Сколько бы ни тянулась
тысяча первая ночь,
не обезглавят знающего
последние главы.
Пересказывайте прочитанное,
упражняйте память и речь,
подзубрите Овидия —
он так уместен на зоне!
И соседи по камере
будут вас любить и беречь,
и возьмут под своё покровительство
воры в законе.
«Страна всё лето смотрит сериал…»
Страна всё лето смотрит сериал
про жизнь в гареме. Роскошь и коварство.
Страна изнемогает от желанья
отдаться повелителю. Она
глядит на дверь: нейдёт ли добрый евнух
с шелками, шоколадом и шербетом?
Вот верный знак, что будет ночь любви,
а уж стонать протяжно мы умеем…
В гарем, в гарем! и больше никогда
не думать, как добыть еды для деток.
Жара. Июнь. Четырнадцатый год.
Тела убитых сложены в сарае.
ПЕСЕНКА СУДЕЙСКАЯ
Сказала тётенька судья
по кличке Ваша честь:
– Зачем комедию ломать,
с ходатайствами лезть?
Всё решено давным-давно —
уж так заведено.
Вам что, порукой наша честь?
Ну, это не смешно!
И вы решали как-то раз,
казнить или простить.
Спросили, помните, у вас:
– Кого вам отпустить?
Сказали вам, что выбор есть —
и вами выбран вор…
Пойду, – сказала ваша честь, —
отксерю приговор.
«По дороге съедали ручку от калача…»
По дороге съедали ручку