На кипенно белой подушке лежала голова женщины, всё тело которой до самого подбородка было закрыто одеялом в таком же кипенно белом пододеяльнике. Лицо женщины, похожее на серую плохо отмытую маску с почти чёрными кругами под глазами и таким же носогубным треугольником было расслаблено и спокойно.
Русаков подошёл, поцеловал её в лоб:
– Ася я тут…
Ася открыла круглые окаймлённые бесконечными ресницами зелёные глаза, чуть улыбнулась, отчего на пухлых щеках загорелись две малюсенькие ямочки. Они загорелись и тут же погасли. Вздёрнутый нос задышал отрывисто и часто. Женщина переводила испуганный взгляд с одного незнакомого мужчины на другого, а затем вопрошающие посмотрела на Русакова.
– Ася не волнуйся это Миша и Роман – мои давние друзья, я говорил о них. Они сыщики из Сартова. Ты можешь быть с ними откровенна, как со мной.
– Коротко… – выдохнула женщина, – пока коротко, устаю…
Исайчев понимающе кивнул:
– Сколько старателей было убито росомахой?
– Восемь…
– Как? – удивился Русаков, – ты говорила девять?!
– Актов на кремирование восемь, а уголовных дел девять… – — едва слышно прохрипела Ася. – Я узнала об оставшемся в живых накануне нападения… Вероятно… – женщина задохнулась и прикрыла глаза.
– Вероятно, поэтому на вас и напали, – завершил фразу Роман, – вы это хотели сказать?
Женщина кивнула.
– Вы рассказывали о нём кому-либо? – спросил Исайчев.
– Нет, только Саше, когда была у него в доме в Холмогорах, но перед нашей встречей я сделала запрос на выдачу материалов экспертиз по делам диких старателей. Первые шесть случаев экспертизу делала не я. Эксперт сейчас на пенсии… – Ася глубоко вздохнула и прикрыла глаза, – устала… на сегодня, наверное, всё….
– Извините, Ася, последний маленький вопросик: фамилию эксперта помните?
– Кемай Кугергин, он так же как я мариец. Саша, Кемай живёт в Холмогорах… Если найдёте скажите, это я прошу рассказать всё, что он знает.
– Какая изумительная женщина, – заметил Исайчев, когда он с Русаковым покинули палату, – и такую женщину ты держишь на запасной лавке? Чудак ты, Сашок!
– А что делать? – вздохнул Русаков и не добро посмотрел на Исайчева, – там двое детей, но главное, работа. К ребятам выбираюсь каждое воскресенье, ну а Асе остаётся ещё меньше…
– Знаешь, Ольга однажды рассказала мне притчу…
– Ну, ну? – заинтересовался Русаков.
– Сколько лет ты собираешься жить?
– Сколько ни знаю, но собираюсь долго, а доживу ровно половину от того, что собираюсь. Нервные клетки говорят не восстанавливаются… Значит, лет шестьдесят пять.
– Тогда так: в году пятьдесят два выходных, – сосредоточился Михаил, – умножаем шестьдесят пять лет на пятьдесят два выходных, получается три тысячи триста восемьдесят – это столько воскресений в твоей жизни. Тебе сейчас