Ощутив сковывающий жар пульса, она вспыхнула ответным жаром и обхватила его, забившись в эротических муках. Он сочувственно обхватил невидимыми опахалами ее оголенное тело и наконец сам не выдержал жженья от ощущенья красоты. Эротическая страсть вскипела, как котел, обожженный огнем. Его расперло паром страсти до такой степени, что оболочка его рванула и он слетел с гвоздей. Тут в сознании ее мелькнула вспышка, она услышала взрыв.
Он был оглушительным и страшным. Ее подбросило ввысь, под купол, и она увидела себя летящей под сводами, но уже в гробу и в обнимку с этим мужским вожделением женской страсти. Рядом с гробом ангелами порхали монахи, но уже без рогов. Они что-то пели ей, будто отпевали то ли ее, то ли ее святость, то ли женскую страсть. Тут она почувствовала, что быстро полнеет и превращается вроде как в беременную женщину.
– Ну вот и зачала холодной и дохлой девственницей. Ура! Но опять беда, и зачем мне больное дитя? – как будто кричала во сне она, а монахи, что ангелами рядом летели, твердили, хохоча:
– Тело сделали шутя, хоть риска много, не беда, а душа еще не готова пока, нет в аду для этого нужного котла. Ты безгрешна, и тебя сатана отправляет в небеса. Ее тебе просить придется у бога, ты же крестишься, зазноба. Только после для души мы наварим ей грехи.
Перекрестилась она и, пробив гробом стену церкви, вылетела во двор. Летит и видит, что она уже парит в воздухе над церковью, как птица, и крылья за спиной, как у ангела. Сделала несколько кругов вокруг церкви и полетела выше. А с земли в это время ей ее знакомая старушка машет, что ее от самоубийства спасала, когда возлюбленного потеряла, и кричит:
– Не улетай, родная, не улетай! Я с тобой.
Догнала ее и молвит:
– Мы с тобой одного духа поклонницы. Я мать твоя духовная, ты без меня никуда.
Подлетают к раю, а там херувим сидит и на компьютере в игру какую-то играет. Поиграет, поиграет – и крестится, и крестится. Видимо, он чертей из всех орудий мочил и, как прибьет, так крест на себя накладывал. Увидел их, закрыл свою святую игрушку и спрашивает:
– Вы куда, голубушки?
– К Богу, душу для чада непорочно зачатого просить.
– Бог