– И как это соотносится с приказом убивать любого землянина, который покажется у прохода? – буркнул Кетл.
– Ты же слышал Тобоусира – земляне, не желающие воевать, покинули Илию, как Джоу Оун, – ответил Бокчерриг. – Кто мог знать, что здесь появится индиго?
Кетл мог бы еще спросить, когда, кем и для чего было принять решение вооружить дежурного у прохода оружием креза, при том, что кокон со своей задачей справлялся. Но решил, что сейчас это только уведет их русло в сторону.
– Одного не понимаю, – проговорил вдумчивый Оггл, – что толку передавать Дар новому ребенку? Даже если он проживет здесь дольше всех, он не отыщет себе жены. Надеяться, что у землянки родится еще и дочь, и в свою очередь родит от илле, или даже случится чудо, и их будет несколько, конечно, можно, но все равно род илле будет иссякать, как и детородность молодых сейчас мужчин. Ведь новые илле не смогут жениться на собственных братьях и сестрах. Дар так же уйдет из гор, только на поколение позже. Не обречем ли мы этих немногочисленных потомков на одиночество в горах? И как они смогут поддерживать кокон, если даже дору Кетлерену это одному не под силу.
– Кто знает, Оггл, – возразил Теаюриг. – Мы не можем говорить вперед так надолго. Возможно, красные люди уйдут, или их прогонит природа Илии, или они умрут. Или их победят другие. Пока мы можем лишь посадить это дерево. Мы должны сделать все, чтобы Дар продлился. Силы и дальше станут помогать нам, если мы сами поможем Силам. А что думаешь ты, Кеунвен – ты еще не сказал своего слова?
– Я слышу, – медленно начал отец Стара, – больше чистого звука в словах дора Кетлерена, Теаюриг. Силы выбрали дора, и через него передают нам знания, через него мы спаслись здесь, хотя могли и погибнуть. Не должны ли мы по-прежнему доверять ему? Ты тоже был выбран, Теаюриг, тебя выбрали илле, чтобы ты мудро управлял нами. Но знания всегда приходили к нам через дора Кетлерена, и раньше ты всегда ими пользовался. Я с ним согласен: мы получили свой Дар от Сил, и Силы сами решат, что с ним делать, отнять у нас, или сохранить. Мы должны лишь творить их волю. Свобода разумного – это высшее благо. Землянка подарила свободу илянину Стару. Ты знаешь, Теаюриг, я говорю так не потому, что это мой сын.
И цвета Кеунвена пронзительно засияли. Все заворожено смотрели на то, как ярко разгорался его цвет. Цвет индиго.
– Одного этого достаточно, чтобы оказывать ей почет и уважение, – твердо продолжил тот. – Мы не должны просить у нее чего-либо еще. Ты сказал, что ее судьба жить среди нас, но ты не можешь знать даже своей судьбы, Теаюриг, не то что чужой.
– Я понял твой ответ, Кеунвен, и ты во многом прав. Но скажи, – начал Глава, – разве мы лишены