– Луис, мне… – начала было Дебби.
– Вон там сверни.
Следующие две мили никто из них не произнес ни слова.
В домике был маленький генератор, но Луис решил не возиться с ним в темноте. Лампы и холодильник могли потерпеть до утра. Он велел Деб оставаться в машине, а сам вошел в дом, зажег две толстые свечи (Ли держала их на каминной полке) и обследовал все три маленькие комнатки с зеркалом в руках. В нем отражалось только колеблющееся пламя свечей, его собственное бледное лицо и испуганные глаза. Потом затопил камин, разложил диван в гостиной и позвал девушку. Дебби смотрела устало. В пляшущем свете свечей и камина ее рыжие волосы казались огненными.
– До утра осталось всего ничего. Как проснемся – съезжу в Недерленд за продуктами.
– Луис, – Деб взяла его за руку, – ты можешь объяснить, что происходит?
– Погоди-погоди. – Луис внимательно вглядывался в темные углы комнаты. – Еще кое-что. Раздевайся.
– Луис…
– Раздевайся! – Сам он уже стягивал с себя штаны и рубашку.
Луис поставил зеркало на стул, и оба они голышом медленно покрутились туда-сюда. В конце концов, убедившись, что все чисто, Стейг опустился на колени и посмотрел на Дебби. Девушка стояла неподвижно, скачущие тени метались по ее белой груди, треугольничку рыжих волос на лобке. В неверном свете веснушки на плечах и ключицах, казалось, сияли.
– Господи. – Луис закрыл лицо руками. – Господи. Деб, ты, наверное, думаешь, я совсем слетел с катушек.
Она присела рядом, погладила его по спине и прошептала:
– Луис, я не знаю, в чем дело. Но я знаю, что люблю тебя.
– Я объясню… – начал он, чувствуя, как из сдавленной груди рвутся наружу рыдания.
– Утром. – Дебби нежно поцеловала его.
Любовью они занимались медленно и торжественно, время тоже словно замедлилось. Поздняя ли ночь тому виной, незнакомое место или пережитый страх опасности, но чувства их странным образом обострились. Когда оба уже почти не могли сдерживаться, Луис прошептал: «Погоди», лег на бок и принялся ласкать и целовать ее грудь, от его поцелуев соски снова затвердели. Потом прикоснулся губами к мягко изгибавшейся линии живота, раздвинул рукой бедра, соскользнул вниз.
Он закрыл глаза и представил себе котенка, лакающего молоко. Дебби становилась все более влажной, открывалась ему навстречу. На вкус она была как солено-сладкое море. Луис гладил ладонями нежные напряженные бедра. Девушка дышала прерывисто, все быстрее, тихонько вскрикивала от удовольствия.
И вдруг позади них послышалось шипение. Заколыхалось пламя свечи.
Он обернулся, привстав на одно колено. Сердце бешено стучало. Возбужденные и обнаженные, сейчас они были особенно уязвимы. Неожиданно Луис задохнулся от смеха.
– Что? – испуганным шепотом спросила Дебби.
– Просто свечка на полу, почти вся расплавилась. Сейчас я ее задую.
Потушив