Она много раз видела, как Соловей, не слишком раздумывая, размахивался и молниеносно бил в ухо, плечо, живот или в грудь… И вот теперь пришел ее черед узнать силу удара. Лешка худой, как и все попрошайки, но такое чувство, будто внутри у него не вены, а прочные веревки, а мышцы – из камня и металла.
«Бей! Скорее бей! Я не могу больше ждать!» – отчаянно пронеслось в голове, и Соня сжала губы, стараясь сдержать рвущийся на свободу страх.
На чердаке стояла звенящая тишина и, наверное, именно поэтому голос Прохора прозвучал оглушающе:
– Какого дьявола?! Что встали и рты раззявили?!
Соня не сразу поняла, что ее, лежащую на полу, с лестницы не видно. Да и маленькие попрошайки давно повскакивали со своих мест и встали полукругом, чтобы лучше видеть Соловья и его очередную жертву.
– Поднимайся, – тихо приказал Лешка и, схватив Соню за локоть, быстро и ловко поставил ее на ноги. – И даже не думай ябедничать.
Предупреждение было лишним, никто в здравом уме не посмел бы пожаловаться на Соловья. И кому жаловаться? Здесь нет того, кто выслушает, рассудит по справедливости и защитит.
Поймав очередную усмешку Лешки, Соня облизала пересохшие губы, сделала несколько шагов к столу и наконец увидела Прохора. Обычно в это время он уже тянулся к бутылке, его походка становилась нетвердой, длинный нос, покрытый пигментными пятнами, краснел, глаза бегали, речь наполнялась бранными словами. Но сейчас Прохор казался трезвым, и отчего-то это вызвало волнение в груди. Вытянув шею, Соня увидела и Евдокию Семеновну, шествующую за сыном с недовольным выражением лица.
– Насобирал всякий мусор по улицам, – проворчала она, проходя мимо попрошаек. – Ни одной нормальной рожи. Куда уж им петь!
Но Прохор даже не повернулся к матери. Остановившись посреди комнатенки, уперев руки в бока, немного помолчав, он неожиданно гаркнул: «Построились!», и, прочистив коротким кашлем горло, плюнул на пол.
Дети пришли в движение, засуетились, и Соня сама не поняла, как опять оказалась рядом с Лешкой.
– Чего это они вдвоем приперлись, – процедил сквозь зубы Соловей и сморщился, демонстрируя неприязнь. – Лучше б еще пожрать принесли.
«Наверное, выгнать кого-то хотят», – не решаясь ответить вслух, подумала Соня и уловила дрожь в коленях. Да, жили они здесь плохо, но неизвестность, ветер, голод и холод – намного хуже, и очень важно знать, что вечером у тебя обязательно будет крыша над головой.
– А если выгонят? – все же произнесла Соня.
– Ну и пусть.
В отличие от других, Лешка действительно не боялся перемен. Неделю назад он довольно уверенно говорил, что хочет уйти от Прохора. В свои шестнадцать лет он уже успел потрудиться в разных местах, но Соня все же сомневалась, что у Соловья получится устроиться быстро. Несмотря на внутреннюю физическую силу, Лешка тоже выглядел младше своих лет. А на работу всегда можно взять мальчишку почище, покрепче и из нормальной