Я поклялся хранить тайну.
И стал выспрашивать Лалу, как добыть Доброе Сердце Эи. Знаете, чем удивила меня моя гостья? Она настолько прекрасно ориентировалась на местности, что я спросил, шутя:
– А нет ли в тебе, Лала, капельки крови анчу?
– Глупость какая, – фыркнула дочь авантюристов. Это получилось у неё высокомерно и смешно. Торчащие косички от возмущения задрожали. – Вот, дорисовала я тебе подземную карту. И в пещерную речку, между прочим, меня потянула ужасная сила. Непреодолимая.
– Любопытство? – предположил я.
– Нет. Просто сила. Потусторонняя. Очень страшная. Ты, если Петрика увидишь, скажи, что больше я туда не полезу. Нет-нет. И обвяжись, пожалуйста, верёвкой, а то как бы сам не сорвался. Обещаешь?
– Конечно. Послушай-ка, Лала, а может ли простой горожанин вот так просто найти, положить в карман такую реликвию? Святыню всей планеты? Самому принести в Някку? Я никогда не думал, что к амулету Сароссе можно прикоснуться руками. Не накажет ли меня Эя за святотатство? Хотя, ничего не поделаешь, я уже собираюсь.
Говоря это, я вытащил из чуланчика замечательно крепкую верёвку, а в чуланчике, надо сказать, хранилось походное снаряжение деда и бабушки.
– Наплюй, – посоветовала девчонка. – Я трогала амулет, даже примерила – и ничего. А пираты и вовсе хватали. И даже украли. В конце концов, прикасайся через коробочку.
В конце концов, Доброе Сердце Эи – это символ любви к детям и внукам, может, Покровительница будет снисходительна?
Я немного утешился и выудил из чулана со снаряжением Лалу Паг, специалистку по тёмным комнатам. Снял с неё помятый шлем, отобрал ледоруб, отцепил паука, подарил флягу для воды и отправил домой, ещё раз повторив свою клятву.
Я рассуждал так: если принц получит доверенное его семье сокровище, у него не будет причин мчаться на Лийские острова. Его удастся легко убедить остаться с нашим флотом и сражаться с пиратами где-нибудь тут, защитить наш город. Я верну бесценную вещь её хранителю, но не передам лично в руки, а просто подброшу. И я так заботился о том, чтобы Корки не заподозрили Лалу, а Охти не заподозрили Корков, что совсем не подумал о том, что все, кому не надо, могут заподозрить меня.
Мне нужна была лошадь – и я помчался к Мальку. Он как раз полдничал, отоспавшись после ночной работы. Малёк у нас таможенник. Нас обоих звали на эту почётную службу, и я со своими природными данными и приобретёнными умениями мог сделать замечательную карьеру. Но во-первых, есть семейное дело, а во-вторых, чуть что, и всё повесят на меня, на то я и потомок анчу. На себя работать спокойней. Да и то – вон что творится.
– Малёк, – вытащив его во двор, зашептал я. – Нужна лошадь. Срочно! Я мог бы взять нашу, но мама начнёт задавать вопросы. А надо… ну… уехать дня на три – на четыре.
– Хорошо, – кивнул верный друг. – Мне привести