– А Галька как ушла с обеда, так и нет.
Сердчишко кольнуло, но я ещё ничего не подумал, может – у подружки? Ну ладно, иду назад к Дому культуры. Прохожу мимо школы, навстречу – парочка. Уже разминулись, как вдруг сердчишко опять – тук! Зрение-то у меня нестандартное, точно разглядеть не могу, а как бы почувствовал – она!
– Галя?
Ноль внимания.
– Галя!!!
Останавливаются. Я эдак крадучись подхожу, а сам молю Бога: хоть бы не она! Нет – она.
– Пойдём.
Она полуоглянулась на парня – здоровый, выше меня на голову – и небрежно ему говорит:
– Ты, Владик, иди, я сейчас догоню.
«Ничего себе!» – думаю. Тот отошел шагов на двадцать. Я зубы стиснул и довольно тихо спрашиваю:
– Что это значит, Галя?
– Ничего не значит, – спокойно отвечает она. – Это – мой брат двоюродный, из Ачинска. На неделю приехал. Меня тётя Катя попросила поразвлекать его, а то он никого не знает. Вот и всё.
– Всё?! А конкретные способы развлечений тётя Катя тебе не подсказала? – сорвался я. – Может, он не гулять под фонарями хочет, а ещё чего?
Она обидно смерила меня взглядом.
– А это мы с Владиком уж сами решим, чего нам хочется…
Я хотел подумать, что сейчас её ударю, но не успел – она уже отшатнулась от смачной пощёчины и закрыла лицо руками. Потом повернулась и так, с закрытым лицом, побежала. Парень рванулся ей навстречу, остановился и проскрипел:
– Сейчас, Галь, сейчас я его уработаю, гада!
Я шагнул к заборчику сквера и со скрежетом вырвал штакетину. Тот замялся и, совсем по-дурацки крикнув: «Ты подожди, подожди, я сейчас вернусь!», – повёл Галю, придерживая её по-хозяйски за плечи. Я ждал его почти час. Естественно, без толку.
На следующий день, после праздничной демонстрации я не стал, как обычно, скидываться, сказал приятелям, что заболел и побрёл домой. Пошёл почему-то не кратчайшей дорогой, через переулок, а свернул на улицу Садовую. Само собой, всё время о вчерашнем думаю, уже казню себя…
И надо же такому случиться: угораздило меня проходить мимо дома, где 10 «А», Галин класс, собрался праздник праздновать. Уже хатёнка эта позади осталась, слышу, меня окликают. Оборачиваюсь – Буча от калитки мне рукой машет. Буча этот, Кешка Бучнев, был одноклассником Гали, – парень тупой и приблатнённый. Я с ним на уровне «привет-привет» знался. А за Бучей тот, Владик, маячит.
Буча хоть и здоров был, но трусоват, это я точно знал, а тот типчик накануне себя показал, и потому я спокойно стою и жду. Но не учёл, что праздник был, и что они уже поддатые изрядно. Буча, собака, семенит ко мне, перчатку на правую руку натягивает и для храбрости вскрикивает:
—Ты зачем Галю вчера ударил? Галю зачем вчера ударил?..
Я только подумал: «Неужели салага осмелится?» – как тут же взлетел, грохнулся спиной о землю и увидел свои ноги в облаках. Стало нехорошо.
– Буча, – сказал я тихо, глядя на него с земли. –