– Я так не могу, – бормочу я растерянно.
– И почему это моя проблема?– отзываешься ты безразлично, пряча руки в карманы.
– Почему ты так ведешь себя? Я ведь просто пытаюсь проявить дружелюбие, – говорю я тебе вдогонку.
Ты останавливаешься.
– С чего ты взял, что мне нужно твое дружелюбие?
– Потому что это то, как ведут себя люди в цивилизованном обществе.
Ты тяжело вздыхаешь.
– У меня нет совершенно никакого желания приспосабливаться к этому глубоко больному обществу, – заявляешь ты осознанно, так спокойно, что я даже не в силах как-либо противостоять подобным заявлениям. – Мне кажется, ты ведёшь себя искренне со мной, – начинаешь ты уже спокойнее, без скрытой агрессии и злости, – но тебе не стоит. Я ужасный человек и лучше тебе со мной не связываться. Я до безобразия критична, саркастична, не дружелюбна и порой ошеломляюще груба. Я могу ранить словом, не задумываясь, из-за чего потом мучаюсь и злюсь ещё больше. Часто я говорю правду, которая никому не угодна и которую никто не хочет слышать. Из-за этого многие ненавидят меня.
– Как благородно, – язвительно подмечаю я.
– Нет, я безжалостна!
– И до тошноты честна.
– Это один из главных моих недостатков.
– Так почему ты не хочешь со мной общаться? Мне показалось, у нас есть что-то общее.
– Моя адская привычка к одиночеству делает меня абсолютно невыносимой и практически неприемлемой для дружбы.
– Но ты могла бы дать мне шанс, учитывая, что я стараюсь.
– Я не хочу.
– Не можешь или не хочешь?
– Не хочу! Не принимай это на свой счёт. Скоро ты поймешь, что держаться подальше от меня довольно умно.
Внешне я остаюсь спокоен, но внутри негодую. Я тебя совсем не знаю, но почему же так больно из-за того, что именно ты отталкиваешь меня.
– Ты помог мне немного освоиться тут, если тебя это утешит.
– Не надо меня утешать – я не расстроен.
– Мне так не кажется…
– Я взбешен, – перебиваю я.
– По тебе и не скажешь, – замечаешь ты спокойно. Конечно, я ведь терпелив.
– И как же я помог? – спрашиваю я без особого интереса минутой позже.
– Церковь, – отвечаешь ты просто, – всё, что я говорила о ней, – правда. Терпеть это всё не могу. Когда ты сказал мне, что не веришь, я поняла, что я не одна такая и что ты в этом городе тоже не единственный. Я боялась начинать этот разговор, но потом, когда ты всё-таки заговорил, поняла, что могу расспросить тебя обо всём, и как бы все ни обернулось, ты никому ничего не скажешь.
– Тот