– Арик, я ждал. И вчера дождался. Я залез на один сайт и прочитал небольшую заметочку, что кто-то неудачно подавился камешком, причём так сильно, что совсем не захотел больше дышать. И я тебе тогда коллапил36. Но пока я должен быть очень, очень сайлент37. Поэтому вот тут в этом уютном кафе я тебе себя покажу, и пару месяцев ты не будешь иметь больше такого счастья.
– Я понял, Ося. Я подожду. Так ты будешь теперь здесь?
– Ещё как здесь, Арик! Я поеду к Лёве. Там дом в горах. Он очухается и снова полезет в свои океаны. Да и ладно, будем ждать его с Раей уже там. Я позвоню вам, как почувствую, что это стало посибл38. И ещё, дядя, – он достал из кармана пухлый конверт и огляделся, – возьми вот это. Тут немного – сто тысяч. Вам с Зислой – на немного отдохнуть от всего. Спасибо тебе, что тут Лёву одного не оставили, за посылки и передачи и всё такое… – он смахнул слезу у глаза.
– Ося, ну зачем… – возник неловкий, с моей точки зрения, момент, когда конверт передавался из рук в руки. В конце концов он оказался у Арона в кармане.
Они обнялись, и я проводила Арона прямо до выхода. Иосиф ещё немного посидел и подозвал Руди. Заплатив ему наличными, пожал руку и не спеша тоже направился к выходу. Я прогулялась вместе с ним до самой двери, мысленно пожелав ему всего хорошего. И через пару секунду я столкнулась с другим спешащим одиноким гостем. Он пролетел холл и, выбежав на улицу, резко остановился, потом повернул за угол в сторону, куда пошёл Иосиф, и больше я их никогда не видела.
Чева
Этот незнакомый, молча принявший меня городок был аккуратно прикрыт невидимой глазу дремотной паутиной. Слегка и по-осеннему устало прикорнув, он выглядел заснувшим, как будто нудный шорох вяло шевелящихся под ленивой игрой ветра опавших листьев мог стать причиной его сладкого, почти гипнотического сна.
Я же во времена беспечного моего отцовства объездил с дочками на машине множество подобных, спрятавшихся на другом уровне бытия человеческих муравейников, где сонные туземцы с трудом могли сфокусировать свой тлеющий взгляд на нашей немногочисленной, но очень шумной семейке из двух баловниц и одного отпускника. Однако этот совсем уж неприметный безропотно остался тогда в стороне. Для выбора наших кратких ночёвок в незнакомой в ту пору Италии мы повиновались слепому наитию старшей моей Юлии, выбирающей пальчиком на обычной бумажной карте самые странные и неподходящие для этого места.
Я приехал сюда вечером, когда уже редкий свет из окон на главной улице мягко желтил плитку мокрых тротуаров. Моросило. В воздухе явственно ощущался запах моря. Я остановил машину, когда навигация бодрым голосом сообщила, что искомый мною приют находится справа от меня. С трудом рассмотрев вывеску пансиона между двумя кустами всё ещё цветущей жимолости, я вышел без зонта, запрокинул голову до хруста в шее, и влага мелкой вездесущей мошкарой из капель мгновенно облепила мне лицо. Затянутое чернеющее