Вяло поднявшись на второй этаж блочной башни, Антон со скрежетом открыл старый замок и, лениво, но галантно пропустив вперёд Иду, тяжело ступая и шаркая, прошёл в квартиру.
– Спать пока не ложись,– предупредила девушка, оглядывая бедную, но чистенькую обитель студентов.
– Почему?– недоумённо поинтересовался Антон, рухнув на низенькую софу, жалобно всхлипнувшую под его впрочем небольшим весом.
– Ты сегодня ел что нибудь?– проигнорировала вопрос Ида. В глазах Антона зажглись прежние нехорошие огоньки.
– Нет, а что?– с вызовом парировал он.
– Я тоже,– слегка смущённо призналась Ида,– У тебя еда какая-нибудь есть?
На лице ангела появилось такоя умилительно-виноватое выражение, что опешивший Антон едва не прыснул со смеху.
– Пошли, глянем,– кивком головы он пригласил девушку на кухню, размерами напоминавшую домик для хомяка, зато абсолютно всё, от шкафчиков до посуды, здесь было белым, и от этого казалось, что кухня необъятная и светится изнутри.
– Тэк-с,– Антон задумчиво загремел посудой в холодильнике,– Фиксируй в уме: гречка тысячелетней давности, пол-помидора, одна сосиска сомнительного происхождения, майонез, много, мёд засахарившийся и чай, то есть заварка, целая кастрюля.
– А… а почему у вас чай в кастрюле?– выдала Ида первое, что пришло в голову.
– А пёс его знает… стоит в холодильнике и стоит…
– Ладно, что-нибудь сейчас придумаем,– Ида деловито забрала из рук задумчивого подопечного внушительных размеров кастрюлю, почти до краёв наполненную дешёвой заваркой,– Ну вы даёте…
Полчаса спустя, уже уговорив скудное содержимое холодильника, за второй чашкой противного чая Ида нарушила вновь свалившееся на них молчание.
– Я в комнате гитару видела. Кто у вас играет?
– Никто,– Антон вяло пожал плечами,– Я умею, но не играю. Так просто висит, место занимает…
– Понятно. Можно мне?..
– Валяй.
Ида сбегала за гитарой, старенькой, обшарпанной, жутко расстроенной, забралась с ногами на табуретку в углу кухни, осторожно подкручивая колки и перебирая струны.
– Вспомнила одну песенку,– задумчиво проговорила она,– Послушай…
Антон одобрительно кивнул, исподлобья глядя на ангела. Эта растрёпанная маленькая девчонка, одетая в подростково-рокерские одёжки, да ещё с гитарой в руках совершенно не монтировалась у него в голове с принадлежностью к небожителям. Может, поэтому ему было с ней так легко. Антону казалось даже, что он наконец-то обрёл столь желаемую им, особенно в детстве, младшую сестру, которую мечтал оберегать, защищать от всего на свете, иногда ссориться с ней, мириться, быть сильным, взрослым, нужным. Всё это Ида позволила ему сейчас почувствовать, и подобного