конструкция, представляющая «всю русскую интеллигенцию безгосударственной и только на короткий, якобы, срок вставшей на почву государственности, неправильна в своей основе, ибо не обняла все эпохи русской государственной мысли – либерального направления. Между тем либеральная интеллигенция уже давно начала проникаться элементами государственности, в течение ряда поколений вела борьбу с безгосударственным самодержавием (с его вотчинным – антигосударственным пониманием) и являлась не только носительницей подлинных государственных идей, но и уже давно воплощала их в жизнь (реформы Александра II). Сама революция есть такое торжество русской государственности, и лишь дальнейший ненормальный ее ход выдвинул негосударственные элементы. От белых же генералов отталкиваемся мы вовсе не потому, что, как думает А. В. Карташев, душа наша возмутилась и не принимает их, ибо мы готовы были поддерживать и реакционных генералов и допускали временную реакцию, а потому, что ряд уже проделанных с ними опытов ясно показал, что этим способом по существу нельзя восстановить государства. Все эти опыты, происходившие в наиболее благоприятной обстановке, оказались неудачными, и возобновлять теперь опыт из Константинополя есть детская забава, ибо это заведомо проигранное дело – безнадежное и бесполезное. Неслучайны же, в самом деле, были все эти уроки краха, и уже достаточно ясно выявилась неприемлемость этих попыток для народа. Три года провалов показали, что и революция произошла неслучайно, что выдвинулся вперед русский народ, который молчал и не помогал ни тем, ни другим, ибо за годы революции он страшно вырос и теперь уже не тот, каким был раньше. Большевики живут уже 3 года, когда мы думали, что они просуществуют лишь недели и месяцы»
[69]. По сути дела, Милюков защищал не столько позицию сменовеховцев, сколько пытался обосновать необходимость поддержки сдвига кадетской партии в сторону его «новой тактики». Но одновременно он невольно был вынужден сопоставлять свой политический «сдвиг» с политическими пересмотрами позиций у сменовеховцев: «У Устрялова мысли не случайные, но наш сдвиг не так далек, как его, и наши союзники – эсеры объявили упорную борьбу с большевиками. Прогноз с[оциалистов] – р[еволюционеров] оказался вернее нашего, и они правильнее учитывали настроение масс. Жизнь сожгла многое, что уже не возобновится, и кто знает, что, наоборот, было бы, если бы в самом начале генералы усмирили большевиков – не ушли бы мы тогда далеко назад? Может быть, и наша революция, как и французская, должна сама себя изжить. Не приняв наших попыток освобождения, русский народ показал, что не мы, а он сам сделал революцию. Этим и объясняется наш поворот: мы с почтением отступаем перед этим потоком – перед этим историческим процессом. Да, говорим мы, мы ошиблись, когда думали освободить его белыми фронтами»
[70]. Анализ данного небольшого выступления дает возможность увидеть много общего в позиции П. Н. Милюкова и авторов сборника «Смена вех», особенно Н. В. Устрялова: отказ от гражданской войны как способа
