Повесть, сочиненная Энн много лет назад, взбудоражила моё скромное представление о грядущем дне. Я ждал от него утешения, но он приносил мне очередную невозможность нормально мыслить. Если бы кто-нибудь знал, как я устал от самого себя, от собственного безволия… И даже Бети, её казавшиеся такими искренними порывы – лишь тень воспоминаний, призрак минувшей любви, которая рассеялась привычным забвением и пустотой. Интересно, случалось ли вам мертвенно-бледной ночью грезить о странах, которые существуют лишь в воображении, и тосковать по людям, чья реальность никогда не пересекается с вашей? Проснуться и изменить каждую мысль, каждое слово вокруг себя? Не боятся ограниченного восприятия, просто жить и радоваться, отчаянно цепляясь за уходящий день, и встречать новый рассвет, будто только что появились на планете?.. Но я слишком слаб, чтобы принять решение. Впереди ждут блестящая карьера, множество наград, большие открытия. Успех, слава, достижения. Я всеми силами стремлюсь к признанию, но нужно ли оно мне? Хочу ли я стать другим, когда уже являюсь собой? Не знаю. Я ни в чем не уверен.
Том говорит, надо брать от жизни больше, окунуться с головой в её прелести и не размышлять о завтрашнем дне, которому, вероятно, вообще не суждено наступить. К чему излишние заботы, когда всё решится как-нибудь само? Но я не пытаюсь становиться похожим на него или кого-то другого. Наверное… только отказавшись от сигарет, понимаешь, каким изумительным может быть свежий воздух вокруг. Решив не бросать кубики сахара в чай, узнаешь его истинный вкус. Не опускаясь до сквернословия – хотя бы в одной беседе, постигаешь чистоту речи и красочность языка. Всё дурное портит истинное. Всё, к чему мы так привыкли, но от чего давно следует уйти. Какой долгий и холодный вечер. Какие яркие звезды за окном. Нужно спать, спать… Засыпай, усталый город… Сон, приходи ко мне…
***
Разговор с профессором сложился удачно. Он похвалил мою работу, высоко оценив затраченные на неё средства (а спонсировали меня регулярно, хотя речь шла не только об этом). По его словам, когда исследование будет готово к публикации, свежий взгляд на старые вопросы внесет свои коррективы в общую парадигму и окажет существенное влияние на дальнейшее развитие антропологии и науки в целом. Никто ещё до меня не находил столь масштабного решения ключевых проблем взаимосвязи отдельных областей знания и не пытался собрать воедино целый комплекс различных подходов, иногда враждовавших друг с другом. Подобный отзыв, очень лестный, казался в контексте нашего времени чем-то невероятным, но, возможно, я заслужил