От такого мельтешения кружится голова и когда кажется, что нет больше сил выносить это, мелькает свет, отражая блики от лезвия занесенного над головой топора…
Крик заглушает все звуки видения. Крик заставляет Бена открыть глаза и дернуть ногу. Отсутствие ступни – веская причина, чтобы вырваться из плена сна.
Он вновь в 2016 году, в сокращающемся мире, который пахнет его потом и кровью. Но теперь ко всему этому добавился новый аромат: воздух наполнился запахом обожженной плоти. Обрубленная нога покоится на платформе, пульсируя болью. Капли пота стекают по спине и холодят, словно кто-то прошелся сзади, подняв прохладный поток воздуха.
Бен знает, что там никого нет, но все же оборачивается. Оборачивается, чтобы увидеть ее – Главу клана, свою бабку. Он многим ей обязан: она снабжала его книгами из хранилищ, пока он жил в Рэдланже, поддерживала стремление заниматься медициной. И сейчас он рад был видеть ее хотя бы в роли призрака, созданного сознанием, которое еще теплилось в этом теле, охваченном лихорадкой.
– Эрна, почему смерть постоянно преследует меня? – сквозь хрип вырывается вопрос.
– Не тебя одного, – женский голос, мелодичный и тихий, звучит везде. Бен слышит его, будто Эрна рядом. От фигуры, стоящей напротив, идет свет, и приходится поднести руку к лицу, чтобы отгородиться от него. – Жизнь и смерть – две части одного целого. Без второго не бывает первого.
Тьма раздвигается, уступая место зелени: она щекочет ноги, наполняет легкие ароматом цветущих растений.
Бен словно переносится в Рэдланж двенадцатилетним подростком, у которого еще все впереди.
На краю обрыва стоит светловолосая женщина с толстою косой, спускающейся до бедер. Тонкая накидка покрывает обнаженные плечи, длинный шлейф платья приминает траву.
Ее словам вторит шум воды, бьющей у подножия обрыва.
– Нельзя спасти тысячи людей, не убив одного. Разве ты сам не говорил об этом? – ироничные нотки в голосе даме вызывают на лице парня раздраженную гримасу.
– Это всего лишь отговорки. Признание в собственном бессилии. Ведь нельзя же спасти всех. Приходится выбирать. Но я не бог.
– Бог людей, Иен, создал их слабыми, а Кхорт сделал нас сильными. Так почему бы не усовершенствовать то, что создал Иен? И если кто-то умер, не стоит винить в этом себя.
Женщина медленно поворачивается к собеседнику, сидящему на траве.
– В конце концов, мы не обязаны вмешиваться в дела людей. Пусть ими занимаются теурги – не стоит магам давать возможность лишний раз нас ненавидеть.
– Но нельзя заниматься наукой ради науки. Она должна приносить пользу. Бабушка, разве не так?
Колышутся юбки, дрожит шлейф, надушенная рука касается щеки паренька.
– Многие открытия бывают