– Очки? Где очки?
– И без очков хорош, пидор! – рявкнул толстомордый бугай, стоявший рядом, и замахнулся.
– Да хватит тебе, – перехватил его руку-кувалду высокий светлочубый парень, – ведь забьёшь человека.
– Человека? Пидор он, а не человек!
– Сам ты это слово, – спокойно осадил парень.
– Чего-о-о? – взревел мордоворот. – А ну ещё вякни!
– Э, нэ нада. Хватит, – раздалось от дверей.
Мгновенно ссора погасла. Блондин снял с крючка на стене холщовую сумку, в которой, видимо, и везли «качан» пленника, пошарил внутри, выудил очки, протянул Игорю. Слава Богу – целёхоньки! Игорь, не протирая, прилепил их на переносицу, огляделся. Страха – настоящего, обвального – ещё не было. Пока только пропал хмель. Так… Похоже на гараж, кирпичный, просторный, странно чистый и ухоженный: столик с клетчатой клеёночкой сбоку у стены, стулья, шкафчик посудный. На столе – бутылка пузатая «Плиски», хрустальные рюмочки, бананы в вазе. Яркая лампа дневного неживого света высвечивает каждый уголок.
В мгновение Игорь прицельным взглядом журналиста впечатал в память своих новых знакомых. Только в милицейских радиообъявлениях о розыске преступников можно услышать маразматические описания вроде: среднего роста, волосы тёмные, на лице – два глаза и один нос… Нет уж, людей неприметных нет.
У мордоворота оказался внушительный живот, выпирающий из-под майки с жёлтым сигаретным верблюдом, курносый нос с вывернутыми ноздрями, прямые сальные волосы перетянуты сзади резинкой в женский хвост, в ухе – золотая серьга, на бугристых безволосых руках – грязь татуировок, на среднем пальце левой руки – массивный белый перстень и (вот, вот она – особая примета!) нет мизинца под корень.
У высокого парня, защитника Игоря, тоже обнаружилась особая примета: под пухлыми пунцовыми губами вдруг открывалась нелепая дырка вместо двух верхних зубов. И как же он лицом похож на Есенина – ещё, поди, стихи пишет.
От входа прошёл и уселся на стуле третий, в белом костюме: волосатый – в окладистой бороде, усах, густых бровях и пышной шапке кудрей. Всё это – пегое, смоль с сединой. Аурума с полкило на нём: перстень, кольцо, браслет, часы, цепочка, оправа тёмных очков да плюс ещё мундштук и зажигалка. Вид надменный, хозяйский, словно он у себя в горах на троне восседает. Как же, как же этих кавказцев в армии обзывали?.. Игорь служил уже лет двадцать тому – всё подзабылось. То ли «чурками», то ли «чурбанами»… Или «чучмеками»? Хотя нет, чучмеками вроде азиатов крестили… Или всё же кавказцев?
– Э, что у нэго там в карманах? – чурбан говорил медленно, тихо, нажимно – он явно командовал.
Толстяк ретиво кинулся (он вообще, несмотря на габариты, двигался на удивление суетливо), охлопал одежду Игоря, извлёк удостоверение, чехольчик с ключами, носовой платок. Залез двумя потными сосисками до дна в рубашечный карманчик, хотя и так видно – там ничего больше нет.
Бородач