– Ой, Владислав Евгеньевич, здрасте! Ой, как хорошо! Вы уже домой сейчас?
Савелов обернулся: девчонка, маленькая, пухлявенькая, с каталкой, в каталке ребёнок таращится. Рядом – громадная сумка. Кто это?
– Я – Галя Лукошко. Не узнали, Владислав Евгеньевич? У меня мама – на ферме, дояркой, Прасковья Фёдоровна…
– А-а-а, – припомнил главный инженер, – да-да… Здравствуй. Здесь, в городе теперь живёшь?
– Да я уж второй год. Муж-то у меня на заводе, на «Электроприборе» слесарит. Вот с дочкой, с Катериной, к маме – надо с огородом ей помочь… И как я хорошо вспомнила: думаю, сегодня же получка в совхозе – должна машина в банк приехать. И – точно. Вот повезло!
– Гм-м, – Савелов построжел, загмыкал. – Тут это… э-э-э… Галя, не положено с нами-то: деньги везём. Инструкция есть…
Девчушка распахнула голубые глазищи, вмиг затуманила их слезой.
– Ой, а как же? С коляской, с сумкой, с дитём в автобус в пятницу и не пробиться… Вы ж знаете…
Владислав Евгеньевич скривился: ну и денёк! Он уже предугадывал, что уступит девчонке (ишь, захлюпала), но по инерции ещё кочевряжнулся:
– Ладно, сейчас придут Зинаида Григорьевна с Тамарой, если согласятся – возьмём.
– Ой, спасибочки! – воспрянула Галя Лукошко, подхватила на руки гукающую Катерину и сложила коляску, нимало не сомневаясь – женщины возьмут её сторону.
Тамара Кузовкина поспешала рысцой вдоль бесчисленных колонн областного ГУМа, растопырив руки с тяжёлой сумкой и объёмистым коробом. Можно подумать – рвалась на вокзале к поезду. Пот заливал глаза, грозя размыть тушь, сердце ухало, но Тамара задорно напевала «тру-ля-ля» от радости и восхищения собой. Надо же, как ловко всё провернула!
Когда Зинаида Григорьевна увязалась за ней в магазин, Тамара подумала: всё, задание коллектива сорвёт. Как водится, дотянули до последнего: сегодня уже провожать Зинаиду Григорьевну на заслуженный, как говорится, отдых, а подарка ещё нет как нет. Разведали, правда, повыспросили конторские – главной бухгалтерше давно мечтается о фарфоровом чайном сервизе.
И вот какая она, Тамарка, всё же молодец, как придумала – недаром Славик всё твердит, что она у него умница. Завлекла Зинаиду Григорьевну в подарочный отдел, понаблюдала: старушка как прилипла взглядом к одному сервизу, так и отойти не могла. Да и то! Дрезденский тончайший фарфор, по густо-сиреневому фону роспись золотом, изумительная плавность линий. Тамара прикинула: денег выделенных – тютелька в тютельку, даже рубль ещё остаётся на ленту