Занесённый кем-то нож.
Вий
Тускло слёзы льют лампады
Над моею головой,
В смерти горестном наряде
Я предстала пред тобой.
Чёрных кос струится пламя,
Мечет искры скорбный взгляд,
Вьются тени перед нами,
Свечи сумрачно чадят.
В адской муке сердце стонет,
Дух мой горд и одинок,
Тьма в сиянье света тонет,
Что мучитель мой зажёг.
Господин мой, царь вселенной,
Как убийцу моего
Наказать огнём геенны,
Чтоб страдания его
Были в сотни раз ужасней
Мук, что мне терзают плоть,
Чтоб не спас его несчастный,
Всепрощающий Господь?
Затушив дыханьем свечи,
Различила шёпот: «Вий».
Холод тьмы упал на плечи.
Что за глупость: не убий!
Дрожь твоя мне греет душу.
Мёртв от взгляда. В чём здесь грех?
Христа заповедь нарушив,
Струны боли рвёт мой смех.
Святой Грааль
Улыбкою сердце согрето,
Светла и заманчива даль,
Сияньем небесного света
В руках полыхает Грааль.
Из кубка Христа я испила
Воды, что вкуснее вина —
Бессмертья волшебная сила
Мне Господом Богом дана,
Коль я не покину пещеры,
В которой хранится Грааль,
Но сердце, не чувствуя веры,
Зовёт за собой меня вдаль,
Туда, где сгорает печально
Луч солнца и дремлет земля,
Одной мне известную тайну
Поведать вселенной веля.
Уж небо лазурное блещет,
И свечками тучи горят,
И радостно сердце трепещет,
Ловя твой приветливый взгляд,
Но рай обретённой свободы,
Увы – это жребий не мой:
Пещеры холодные своды
Сомкнутся навек надо мной,
И даже рука твоя, милый,
От смерти меня не спасёт,
И пропасть мне станет могилой,
И следом Грааль упадёт.
Миледи
Заката пламя отражает
Волос распущенных каскад,
И горький взор опять встречает
Ваш полный ненависти взгляд.
И дум высокие движенья,
И благородное чело
Огнём охвачены презренья,
Ради добра свершая зло,
Пусть не рукой, так словом страшным,
Чтобы глаза мои закрыть,
Под сводом неба безучастным
Биенье сердца прекратить.
Да, я грешила, не скрываю,
Но к грешным милостив Господь.
Он души грешников прощает,
Как их трепещущую плоть.
Коль уж Марии Магдалине
Христос грехи сумел простить,
Грех будет, вспомнив его имя,
И мне грехи не отпустить,
Ведь каюсь я душой и телом
Во всём, что сделала. Увы,
За смерти роковым пределом
Меня