– Мама! – радостно воскликнул Тони, бросившись мне навстречу из объятий бабушки.
– Привет, солнышко! – я крепко сжала этого маленького мальчика в своих руках, немного потискала и поцеловала в щечку. – Как же я по тебе соскучилась!
– Я тоже очень скучал. Представляешь, у папы сейчас много работы, ведь ему предложили какой-то портрет сделать. Он все время сидит у компьютера и у планшета, мне там совсем с папой скучно, – пожаловался малыш, смотря на меня. Я посмотрела на маму, та утвердительно кивнула головой, и мы прошли ко мне в квартиру. Люблю свое жилище: четкие линии, ничего лишнего, черное, белое, изогнутые стальные ножки, ультрафиолет… Все здесь сделано моим мужем, он великолепный дизайнер, всегда он хотел сделать квартиру в таком стиле. Я сначала очень нервничала, глядя на этот холодный интерьер, но потом поняла, что желание Эдварда – это нечто большее, чем просто мои чувства, никого я так не любила, как его… После Билла. Это уже в прошлом.
Мы прошли на мою кухню, где стоял пустой холодильник, круглый белый стол с такого же цвета стульчиками. Над столиком висела вышитая картина, на которой была изображена корзинка фруктов и бокал красного вина, обои были нежно-зеленого цвета, небольшой новенький гарнитур радовал своим прохладно-голубым цветом, а квадратные электронные часы мерно тикали, показывая точное время в Берлине. Мама изящно присела на краешек стула, по-царски подтянув спину, сын сел с ней рядом, по-детски веселясь. Я с восхищением посмотрела на эту величественную женщину, которая по странному стечению обстоятельств родила такую простую, совсем не изящную дочь. Я была не очень похожа на свою маму и иногда завидовала ее царственной манере держать себя. Но одно я от нее унаследовала точно – это умение не прогибаться под других людей, никогда не унывать, а только иди вперед, не обращая внимания на невзгоды.
– Кристен, рассказывай, как твои дела? – спросила мама.
– Ой, все по-старому, кроме… Тони, иди, поиграй в своей комнате, – сообщила я сыну, ласково улыбаясь. Но внутри меня что-то дрожало – придется маме рассказать все, что со мной случилось за эти дни, она всегда понимала, где я лгу, что я не договариваю.
– Хорошо, мама, – ответил Энтони и убежал в свою комнату, топая ножками.
Я встала со стула и поставила зеленый электрический чайник, тот поспешно загудел. Пользуясь паузой, я села обратно и попыталась собрать мысли в единый поток. Маме можно говорить все. Наконец чайник утих, и Белла разлила по сиреневым кружкам, приготовленным заранее, вкусный зеленый чай.
– Почему вы поссорились с Эдвардом? Он приехал даже не один, а с сыном. Это меня очень удивило, вы же не ссорились раньше так серьезно? – доверительно расспрашивала мама, отпивая чай и негромко ставя чашку на стол. Я покачала ногой, опустила взгляд и ответила:
– Он думает, что у меня есть другой.
– Что? –