Тот оказался весьма поджарым, среднего роста, пятидесятилетним мужиком с седой головой и бородкой с проседью, чем-то напоминал художника или писателя. На нем были джинсы, простая голубая рубашка чистого хлопка и мокасины на босу ногу. Открытое обветренное лицо было испещрено морщинами, а вокруг глаз образовались складки, указывающие на часто улыбающегося человека. Он улыбался и при нашей встрече, когда мы приветствовали друг друга по турецкому обычаю, обнявшись. По нему было видно, что он ведет спортивный образ жизни, стремится к здоровью и полноте своего бытия. Что делать, надо соответствовать имиджу. По его манерам и общению с дамами сразу было видно большого любителя женщин.
В доме обитала русскоговорящая молодящаяся особа женского пола лет сорока пяти на вид, немного уставшая от жизни, но пытавшаяся выдавить из себя хоть немного былой юности. Ее волосы были окрашены в белый цвет уже давно, и поэтому у корней появились необработанные участки, но они начали выгорать, это говорило о том, что она находится в солнечной Турции уже не меньше пары недель. Это было видно и по ровному загару на коже. Фигура, прикрытая летним платьем, украшенным цветочным принтом, когда-то имела лоск, а ноги, судя по выгнутой ступне, редко носили обувь без каблука. В тот момент она была в тапочках, видимо, чтобы не выделяться своим ростом среди нас, простых смертных.
Она общалась с хозяином дома исключительно на английском языке, а наш знакомый – на турецком. Как позже выяснилось, дядя нашего знакомого знал еще немецкий и французский.
Кстати, я не знал и не знаю никакого языка, кроме русского. В школе и в институте я всегда мог договориться с преподавателями иностранных языков, а моя оценка в зачетке выглядела так: «скромно». Могу добавить только, что «скромно со словарем».
Как-то на Бали я договаривался с таксистом о поездке и, чтобы сказать «пятьдесят», десять раз повторял одно слово Five (пять) и показывал раскрытую ладонь. Мой сын, который к тому моменту уже начал изучать английский язык в школе и на дополнительных занятиях, был сильно удивлен моим «глубоким» познаниям и тихо сказал, когда мы уже сидели в такси: «Папа, пятьдесят на английском звучит Fifty». Так я узнал, что в английском языке существует счет и после двенадцати (Twelve).
Дом у нашего нового знакомого был шикарным. Он стоял на вершине, а дорога, ведущая к нему, петляла по тихим улочкам небольшого горного поселения. Снаружи его владения не выделялись чем-то примечательным. Выкрашенные в коричневый цвет, заросшие кустами, виноградом и фруктовыми деревьями ворота, небольшая калитка, отсыпанный щебнем въезд во двор. Территория перед домом была совсем небольшой, в углу стояло белое строение, накрытое красной черепицей, которое у нас назвали бы летней кухней. Сам дом заслуживает особого внимания.
Это было шале, в финском стиле расположенное на горе с бассейном и видом на море. Дом был не похож ни на один