Через несколько минут Лёха со свирепой и осунувшейся мордой выполз из раздевалки:
– Вот казззёл. Трубку бросил, – он досадливо развёл руками и хлопнул себя по бёдрам. – Извините пацаны, надо ехать.
– Как ехать?!
– Что значит ехать?
– Два месяца не могли все собраться!
Пацаны сняли шлемы и обступили Лёху. Сашка возмущёнными глазами пытался поймать взгляд Лёхи.
– Сколько ты можешь это терпеть?! Я не пойму!
Лёха сменил свирепую мину на виноватую и пытался отмазаться:
– Ну, блин, пацаны… Ну а что я сделаю… Система конченая… Аврал там у нас просто со вчерашнего дня. Очень серьёзный… Я и так по-хорошему не должен был здесь быть сейчас. Думал наколоть начальство, но не получилось…
Сашка никак не унимался:
– Слушай, я тебе уже давно говорю… Ты мозахист. Ты кайфуешь от того, что дебилы портят тебе жизнь. Как минимум этот твой начальник… Как ты можешь там работать?!! Пошли его нахрен, а?
– Аа… – Лёха устало отмахнулся.
– Что ты машешь?! Тебе даже по-мужски этому уроду ответить нельзя!
Лёха снова поменялся в лице. Теперь уже резко.
– А ты знаешь… Хорошая мысль… Можно! – он молниеносно рванул назад в раздевалку. Через сорок пять секунд он был уже переодет и стремительно шёл по коридору к выходу, глядя перед собой решительным, спокойным и невидящим взглядом.
– Блин, Саня, – Никита с укором дёрнул Сашку за плечи. – Тут теперь бедой пахнет. Быстро за ним!
Сашка тоже изменился резко в лице, отрывисто кивнул и рванул в раздевалку.
– Вовчик, прости, – Никита развёл руками перед Вованом и рванул вслед за Сашкой.
– Говно, а не компания, – ответил уже в пустоту Вован и вяло кинул шлем в ящик с экипировкой.
ГЛАВА 5. ВМЕСТО ТЫСЯЧИ СЛОВ
Дмитрий Петрович Кротов стоял на крыльце кафешки, которая находилась в двух кварталах от УВД и нервно курил. Он то и дело поглядывал на часы и всматривался в площадь.
Когда нервным шагом и постоянно оглядываясь подошёл его младший на пятнадцать лет брат, Дмитрий Петрович готов был его удушить прямо привселюдно.
– Послушай, Ваня, – Дмитрий Петрович выбросил сигарету, сгрёб брата за отворот куртки и тихо зашипел выпуская дым. – Даже когда ты мне просто звонишь, я начинаю нервничать. Потому что это случается очень редко и только когда ты по уши вляпался. И ещё больше я начинаю нервничать, когда ты вот так опаздываешь и приходишь постоянно оглядываясь.
Кротов-старший открыл дверь кафе и швырнул брата внутрь.
– Рассказывай, – недобро сказал он, когда они сели за столик. Он положил оба локтя на стол, сцепил руки и сверлил Ивана взглядом, который не предвещал ничего хорошего.
Иван обиженно фыркнул, но с волнением,