Черт…
Бегу за ней, осень обдает серой сыростью, сырой серостью, еле успеваю заметить тень в свете фонарей, хочу окликнуть её по имени, тут же вспоминаю, что нет у неё никакого имени…
– Постойте! Подождите! Я… я обещал вам…
Останавливается спиной ко мне. Продолжаю:
– Вы… вы что-то помните о себе?
Отрицательно мотает призрачной головой.
– Вы… кем вы были?
Нет ответа.
– Вы… кем вы были?
Уже не может мотать головой, делает мне какой-то знак, знак пустоты, знак ничего – даже толком не могу понять, как я его воспринимаю…
– Так и скитались от человека к человеку?
Знак согласия.
– Долго?
Что-то, похожее на знак вечности. Так и не понимаю, то ли это метафора, то ли он и правда скитался с самого сотворения мира… он? Понимаю, что ничего не знаю об этом существе…
Что-то происходит, нечто неведомое, бесплотное выхватывает из моего кармана что-то… ключи… нет, не ключи, не сразу понимаю, что у меня вытащили имя, и еще бумаж… нет, не бумажник – судьбу, бросаюсь за грабителем – понимаю, что не могу бежать, у меня нет ног, не сразу соображаю, как управлять бесплотной тенью, которая от меня осталась… тенью? Нет, я не вижу себя, меня уже нет, – только воспоминание, только отчаянно бьющаяся мысль…
Еще пытаюсь догнать то, что было мной – не успеваю, он прыгает в кэб, цокот копыт, скрип колес, одинокий фонарь кэба тает в тумане. Чувствую, что тоже начинаю таять в тумане, тихонько проклинаю грабителя, хоть бы сказал, сволочь такая, что он такое, как он живет…
…что-то знакомое вспархивает в темноте ночи, еще не понимаю, что, – устремляюсь к нему, вижу знакомые строки:
– Ой, я так испугалась…
Элина входит в холл из прихожей, вся дрожит, ну еще бы ей не дрожать после увиденного. Вспоминаю, что должен провести её к горящему камину и усадить в кресло, – неловко подхватываю девушку под руку, не умею я с женщинами, не умею. Пытаюсь укрыть Элину пледом, плед выскальзывает из рук, ладно, пусть думают, что я сам струхнул…
…вспоминаю сегодняшнее утро, которое кажется бесконечно далеким, мои ленивые попытки написать что-то стоящее для местного журнала, охватившее меня отчаяние, рукопись, брошенная в окно, в холодный ветер осени…
Хватаю рукопись – нет, не так, рукопись хватает меня, мир снова переворачивается с ног на голову, не сразу понимаю, каково это – быть промокшим листом бумаги. Мир вертится бешеным волчком, стоп, стоп, стоп, держаться, держаться, держаться… за воздух? За пустоту? Неимоверным усилием воли направляю себя к знакомому дому, падаю в приоткрытое окно, на стол. Почему я жду Элину, чего я жду от Элины, он войдет, она возьмет листок, бросит его в стол, не более… или… или…
….что я могу сказать ей…