– Вот это правильно. Кстати, кем стать-то он хочет, вы уже спрашивали?
– Да мы как-то…
– А вам не кажется, – вмешалась мама, – что ещё слишком рано говорить об этом? Малыш только первый класс закончил.
Дедушка сложил газету.
– Нет, Дафна, об этом думать никогда не рано. Если ты, конечно, хочешь, чтобы твой ребёнок вышел в люди.
– Ну он же ещё такой маленький. Ему побегать, попрыгать хочется.
Дед махнул рукой.
– Тебе дай волю, ты его всю жизнь от юбки своей не отпустишь.
– Зря вы так, Генри, – вступилась за него мама. – Я знаю, что из моего малыша всё получится. Он, может, даже пойдёт по вашим стопам и археологом станет. Он ещё такой маленький, а уже так любит читать. Всё время в вашей библиотеке проводит. Всё книжки читает. Про путешественников, про историю, а мифы разные так просто обожает. Вот спросите у него, Генри – он вам любой греческий миф наизусть расскажет, – мама взглянула на Йена с нежной улыбкой и погладила по волосам. – Правда, солнышко?
Йен улыбнулся маме и хотел прижаться к её груди, но, посмотрев на папу с дедушкой, передумал. Он отодвинул пустую тарелку.
– Я всё. Можно я пойду?
– Конечно, золотко, – мама взяла из корзинки три конфеты и вложила ему в ладонь. – Иди.
Йен поцеловал маму в щёку, потом спрыгнул со стула и убежал.
Уже за дверьми он услышал:
– Вырастит у вас баба, вот увидите.
– Генри!
– Отец!
***
26 мая, 1546г.
Больше месяца прошло с того дня, как наша экспедиция покинула Куско. Более половины наших людей погибло – джунгли забрали их жизни. Тех немногих, что остались в живых, мучает ужасная лихорадка. Они не могут ходить, не могут есть и даже пить. Орельяна предлагает бросить их и продолжить поиски. С того дня, как он получил весть о том, что Писарро был убит во время заговора, организованного Диего Альмагро, он стал одержим. Его воспалённое воображение не покидают картины славы и богатства, которые достанутся ему одному, если он отыщет Пайкори. При этом его совершенно не волнует, что его люди гибнут как мухи, а наши силы и запасы провизии истощаются с каждым днём. Он тронулся умом. Я вижу это по безумному блеску в его единственном глазе. По его безумным речам. Он действительно верит в свой триумф и будто не замечает, в каком безнадёжном положении мы оказались. Ему нет дела до того, что его люди умирают, что они хотят выбраться из этих проклятых джунглей. Он даже не замечает, что этот индейский жрец откровенно дурит нас. Я видел злую насмешку его в глазах. Уверен, он намеренно указывает нам неверный путь, чтобы привести в западню. Даже ценой собственной жизни.
29 мая, 1546г.
Прошло ещё три дня. Нас остаётся всё меньше. Надежда когда-нибудь выбраться из этих чёртовых джунглей и снова увидеть свою семью, надежда, за которую я так отчаянно цепляюсь, ускользает словно песок между пальцев. Я проклинаю эту чёртову экспедицию, всех тех людей, из-за глупых амбиций и алчности