Женщина посмотрела на светофор, убедилась, что горит зеленый и быстро прошла через дорогу.
–Смотри как бы его не прищемили по пути! – Крикнул ей вслед мужчина.
Он остался стоять на той же стороне улицы и достал из кармана записку.
«Дорогие представители прессы!
Мне вряд ли есть к кому обратиться и, к сожалению, я не могу сделать это прямо, опасаясь последствий для своей жизни, поэтому вынужден действовать таким образом. Я знаю, что вы заинтересованы в расследовании новых преступлений, уже год тянущихся в резервации Навахо. Согласитесь, это принесло бы такой оглушительный успех, что Пулитцеровская премия стала бы только очередным пунктом в списке наград, полученных за расследование.
Я не могу рассказать всех деталей, только потому, что не знаю всего. Но если вы вмешаетесь, если только перестанете прятать голову в песок, то сможете раскопать это дело. Полиция и Бюро не хотят этим заниматься. Никому нет дела до гнилых коренных американцев, все только и ждут когда они вымрут. Они просто мухи, до которых тошно дотрагиваться, поэтому лучше подождать.
Я могу сказать только, что дело, которым вы заняты, может спасти несколько сотен жизней».
Мужчина дочитал записку до конца, свернул ее и снова засунул в карман. В ее крайнем углу было маслянистое пятно, и мужчина старательно запрятал этот уголок, чтобы нечаянно не замарать подклад кармана.
Девушка, уже скрылась за перекрестком, и он поспешил догнать ее, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Она была права, хоть кому-то должно быть дело до этих смертей.
***
Пока новые напарники шли до рабочего места, Марлини пролистал дело. На первой странице был отчет патологоанатома о вскрытии. Ничего сверхъестественного, все как обычно, но должно быть что-то здесь было, раз им его поручили. Сейчас агент пытался сосредоточиться на работе, мало задумываясь о своей новой напарнице и тем, сколько проблем она ему принесет. Он замечал ее несколько раз в общих коридорах Бюро, во время совместных совещаний, но всегда держался подальше. И вот теперь, по иронии судьбы, она рядом с ним. Ближе, чем когда бы то ни было…После того времени в Академии.
Кетрин Робинсон была достаточно высокой шатенкой. Волосы ее были собраны в так называемую «ракушку» и аккуратно заколоты. Несмотря на высокий лоб, она не скрывала его челкой, так как благодаря круглой форме лица, тот не выглядел слишком большим. Широкие брови, яркие голубые глаза, пухлые губы, курносый нос создавали довольно миловидную картину ее лица. Тонкие руки с длинными пальцами вполне бы подошли для игры на пианино.
Они зашли в кабинет, Робинсон положила сумку на диван, стоявший у стены, рядом с дверью и огляделась.
Напротив входа, у окна, располагались шкафчики с разнообразными папками. Перед ними стоял стол Питера, заваленный бумагами, из-под которых еле-еле выглядывал его компьютер. За диваном, перегораживающим кабинет, стояли еще два стола, один из которых, видимо,