– Работай, – буркнул я, снова схватив мужчину за локоть и развернув лицом к перекрёстку.
Провидец выдернул руку из моих пальцев, поправил короткий сюртук, а потом снял пенсне и начал его тереть белым платком, край которого до этого торчал из кармана. Я не мешал, мало ли какие способы сосредоточиться у провидцев есть.
– Шестеро их, – заговорил Березкин. – Пять в ближней зале, один в дальней комнате. А ещё там две женщины.
– Живые? – резко уточнил я, пристально глядя на человека.
– Я мёртвых за стенками не могу чуять.
Мысли пошли чехардой. Пятеро. Кирасиры с боем вломятся и перебьют их, но дальний может кончить одну из заложниц, а потом закрыться второй. Я бы так сделал.
Если же кинуть гренаду в окно, то она может задеть и женщин. Стенки там тонкие. Осколки могут пробить, если гренада взорвётся прямо у стены.
Я замер. Тонкие стенки. План действий уже сформировался, и осталось только его исполнить.
– Магнитку! – закричал я, поставив винтовку к стене, где она до этого была.
Один из кирасиров быстро подбежал ко мне и вручил едва заметно попискивающее магнитное оружие, придуманное учениками кайзеровского физика Гаусса. Магнитка оттянула руки, и я едва её удержал. Выстрела было всего три, потом батарея разрядится. Я глянул на блестящую серебряными контактами розетку, которой её можно подсоединить к ранцу с дополнительными батареями, но без кирасы я ранец не утащу, а медлить нельзя.
– Со мной пойдёшь! – рявкнул я на провидца, рывком поправив оружие.
– Я не пойду. Это совсем безобразие, – затараторил мужчина, – я буду жаловаться.
– Потом, с…, будешь плакаться, – зло бросил я и посмотрел на телегу.
Там мой взор встретился со взглядом артиллериста, а тот нервно щёлкал круглым переключателем туда-сюда. Стрелка под каучуковыми подушечками на механических пальцах то приближалась к цифре «пять», то к отметке «одна четверть».
– Не давай им высунуться! – закричал я артиллеристу.
Тот кивнул, выкрутил указатель на пятёрку и встал во весь рост. Картечница Гатлинга сразу заполнила своим рёвом улицу. На брусчатку с лязгом хлынул поток гильз, которые начали скакать по булыжникам, как встревоженная саранча, попадая иногда в неглубокие лужи. Шесть стволов калибра три линии бешено закрутились, сливаясь в одну муть и выплёвывая оранжевое пламя. Стены, рамы и дверь сразу покрылись отметинами от пуль, хлынувших с темпом пять тысяч выстрелов в минуту.
Я потянул упирающегося провидца, неся в левой руке магнитку, добрую старую МВА-4, магнитную винтовку системы Александрова.
– Говори! – перекрикивая рёв картечницы, выкрикнул я.
Дрожащий Березкин испуганно глянул на меня, а потом показал пальцем.
– Если посмотреть под этим углом, – начал он.
– Короче!
– На два дюйма левее петель.
Я не дослушал, так как в