Из под стола показалась совсем не медицинская рука дока, с узловатыми толстыми пальцами, нащупала кости, нехотя сгребла их и разжалась, выпустив. Ким поморщился. С каким-то особенно резким звуком ударялись сегодня они о доску. Под макушкой раздалось кряхтение и даже поскрипывание кресла, но она умудрилась не сдвинуться ни на миллиметр.
– Денис, – скорее от нечего делать, чем от нетерпения, повторил Ким.
Макушкин лоб избороздили живописные зигзаги и над столом появились глаза с висящими мимо них по диагонали очками. С полминуты они укоризненно смотрели на Кима, печально на нарды, затем всё же подтянулся сам док, поправил очки, повёл рукой к фишкам, но уронил ее на подлокотник.
– Надоело мне, Сашк, – он и уныло оглядел кают-компанию. – Всё надоело.
Ким понимающе кивнул и попытался тоже развалиться в кресле. Но оказалось неудобно. Удобная поза не находилась уже давно. Как вариант, оставалось только в невесомости переходника повисеть. Но так туда идти надо… Или просто пройтись? Не поможет. Он взглянул на нескладную долговязую фигуру мечущегося из угла в угол Кольки. Казалось, что слишком много у него рук и ног. Как рыбка в аквариуме. Нет, рыбки плавно движутся. Скорее молекула. Броуновская. Резко контрастировал на фоне Кольки, который был везде, откинувшийся с умиротворенной улыбкой на пуфик дивана Аман. На него смотреть было тоже скучно, но все равно приятней.
Взгляд зацепился за равномерное поблёскивание медальона, мелькавшего между длинных пальцев Амана. Ким взял фишку и попробовал так же покрутить. Она не крутилась. Слишком маленькая. Или шустрая. Чуть не выскочила. Или руки кривые. Саша вернул её на доску. Здесь вроде стояла. Или нет? Да какая разница? Он шумно вздохнул. Да, игра сегодня не клеилась. Они считали, что за годы полёта стали уже профессионалами в убийстве времени. И нарды были проверенным способом этого убийства. Но сейчас они раздражали. Как и всё остальное. Напряжение не позволяло сосредоточиться. И расслабиться тоже не получалось.
Накатило понимание того, что долгожданный конец даже ещё не стал началом. И ожидание начала оказалось тягостнее ожидания конца. Конца пути. А вот начало чего – неизвестно. В том-то и дело. Но уж скорей бы. Ким попытался представить, что корабль несется к цели с огромной скоростью, но получалось как-то, будто он еле тащится. Ладно, самому-то ему меньше часа до смены подождать, а вот им всем еще пару суток здесь без дела маяться придется.
Вдруг проем двери заслонила могучая фигура механика. Он деловито огляделся и взревел:
– Врача!
– Могу предложить валерьянки, – не оборачиваясь, промямлил Денис.
– Эх, медицина! Нет бы чего дельного предложить! Ну ты же знаешь код, – Юрка заговорщиски кивнул в сторону кока. – Насинтезировал бы. А?
– Валерьянки, – повторил док.
– А вообще-то у меня производственная травма, – Юрка протянул ему окровавленный палец.
– И чего с тобой случилось? – без интереса приступил док к сбору анамнеза.
– Да из рук все валится!
– Так я ж и говорю: валерьянки!
– Дай хоть пластыря.
Денис слегка скосил глаза на Юркину руку:
– Отстань. Не нужен он тебе. Вытри салфеткой и затихни.
– А надо бы спиртом промыть… – задумчиво пробормотал механик.
Док хмуро взглянул на него поверх очков, засопел и вернулся к нардам. Юрка заозирался в поисках поддержки. Не найдя ее, плюхнулся на диван между Аманом и уютно устроившейся в уголке Элькой так, что девушку подбросило. Механик сконфузился и угрюмо на неё посмотрел.
Тихая, тоненькая, угловатая, со слегка настороженным взглядом огромных серых глаз, Элька походила скорее на подростка и никак не ассоциировалась с именем из заголовков статей научных журналов – Элеонорой Сергеевной Крушельской, обладательницей каких-то недостижимых ученых степеней и автором непостижимых открытий в области биологии. Юрка, даже зная, что она немного старше его, относился к ней как-то по отечески, навязчиво опекал и панически боялся задеть её каким-нибудь неосторожным жестом.
– Ты есть не пробовала?– строго спросил он. – Биологи в курсе вообще, что живым организмам пища нужна? Даже таким, как биологи. Хочешь я тебе огурец ссинтезирую?
– Спасибо, – неуверенно ответила девушка. – Не очень.
– И правильно, – одобрил механик. – Гадость редкая получается. Огурец должен хрустеть, а огурцовая паста… Эх, как же нормальной еды хочется! Скорей бы долететь!
– Думаешь, нас там хлебом-солью встречать будут? – вяло усомнился Ким.
– Надеюсь, что некому нас там встречать. Но планета земного типа. Может там тепло. Там яблоки… По траве хочу походить!
– А ты когда-нибудь по ней ходил? – ехидно поинтересовался док.
– Не поверишь, ходил, – свысока посмотрел на него механик. – На Ганимеде себе шикарную оранжерею отгрохали! Там и ходил. Правда, трава у них какого-то странного