Вот как все выглядело внешне, и вот что побудило Арея отправиться в Константинополь, чтобы разобраться в истоках событий, приведших к распаду великой империи и разграблению «вечного города».
ГЛАВА ВТОРАЯ
Солнечный луч, миновав угол портика, упал на мраморный пол веранды, поднялся по тяжелой парчовой ткани скатерти и, взобравшись наконец на стол, задрожал, запутавшись в паутине узора серебряного кубка, наполненного вином.
– Полдень. Как быстро летит время, – сказала женщина, сидящая напротив Арея, и поднесла кубок к приоткрытым, чувственно изогнутым губам.
Тотчас искусственным щебетаньем механической птахи отозвались водяные часы, устроенные в зале, соседствующей с верандой. Живой соловей, виртуозно выводивший рулады в глубине сада, наоборот замолчал, будто прислушиваясь к голосу соперника, чтобы понять, насколько искусен тот.
Арей задумчиво взглянул на женщину: ему вспомнились неясные тени переплетений тел и бледные лунные блики на ее влажной коже.
– Ничего удивительного. Уже светало, когда мы уснули, – сказал он.
– Тебе показалось. На самом деле все кончилось достаточно быстро, – дразняще засмеялась она.
– Прошу тебя, не изображай из себя Мессалину[31]. Я не люблю этого, – не принял ее тона Арей.
– Ты случайно не спал с ней? – продолжала поддразнивать его женщина. Она снова подняла кубок и пригубила вино.
– К вечеру у тебя опять разболится голова, – заключил Арей.
– А ты опять снимешь мне боль. Кстати, как ты это делаешь?
Арей неопределенно пожал плечами:
– Точечный массаж. Восточная медицина…
– Понятно… Но ты так и не ответил на мой вопрос: ты спал с ней?
Арей отпил вино, глянув ей в глаза поверх края кубка.
– Она умерла примерно пятьсот лет назад, – сказал он.
– Я знаю. Но ты мне иногда кажешься гораздо старше.
– Поясни, что ты имеешь в виду, – бесстрастно спросил Арей.
Женщина покачала головой, умело уходя от неудобного вопроса:
– Нет, нет, ничего такого. – Она на секунду задумалась. – Я имею в виду твои знания и умения. Мне кажется, их нельзя приобрести и за сотни лет упорного труда.
– Я как-то уж говорил тебе, что просто любопытен. Мне приходится много путешествовать, иметь дело с разными людьми; при этом я всегда узнаю что-то новое.
Глаза женщины блеснули:
– Ты бы мог быть знаменитым врачом, великим ученым или прославленным полководцем…
– А стал всего лишь торговцем зерном, извлекающим прибыль из куска хлеба насущного, – закончил ее фразу Арей. – Удивительно, как мы, ромеи[32], не любим торговцев и в тоже время обожаем поесть… Хорошо поесть, изрядно