– Бляха-муха! – потрясенно произнес киборг и отключился, вероятно, чтобы не перегореть.
– Да, да, вас не забыли, а бросили. Потому что забыть про всех ваших монстров совершенно невозможно. Вас и бросили-то из-за них. Просто никому не хотелось с ними связываться – вот вас и бросили.
– А что же ты? Тебя тоже бросили? – «включился» наконец робот.
– Ну нет, меня не бросили. – Арей помолчал. – Меня оставили… как полномочного представителя бессмертных… Оставили с моего согласия, – убежденно продолжил Арей. – Оставили, чтобы я осуществлял мониторинг последствий нашего пребывания здесь. И значит, теперь я – ваше начальство. – Арей блефовал, но не сильно, ибо, по сути дела, говорил правду. Роботы не могут быть предоставлены сами себе. Ими должен руководить бессмертный – мудрый, всепонимающий бессмертный, – роботы и сами это прекрасно знали.
Гий и Котт с глухим стуком, как перезрелые яблоки от порыва ветра, упали на пол. Все трое закружили вихрем, заговорили на ультразвуковой скорости, недоступной уху, – не оттого что пытались что-либо скрыть от Арея, а потому, что спешили обменяться впечатлениями от поступившей информации.
Черту под недолгими дебатами подвел Бриарей:
– Документ имеется? – официальным тоном вопросил он, едва вихрь и свист прекратились.
Арей удивленно приподнял брови.
– Документ, подтверждающий все сказанное. И про сворачивание экспедиции, и про твои полномочия…
– Какой документ? Вы и так должны подчиняться бессмертному, – возмутился Арей.
– Только если наше руководство отсутствует, а ты – единственный из бессмертных на Земле, – спокойно возразил Бриарей. – Если у тебя нет доку́мента, мы сами сможем удостовериться в отсутствии бессмертных, но это займет время. Пойми, мы и так очень заняты.
– Я вижу: спите все время, – недовольно пробурчал Арей.
– Ты не должен злиться на нас. Мы просто выполняем свою работу, – примирительно произнес робот. Его друзья одобряюще закивали.
Арею стало смешно:
– Ладно, удостоверяйтесь… Только на вашем месте я бы все равно чем-то занимался, а не спал. Построили б что-нибудь вместо разобранных помещений… Что-нибудь красивое… Чтобы не стыдно перед людьми было. Нам с ними теперь сосуществовать придется. Больше не с кем… Они-то вон дворцы строят. А тут у вас – тьма одна… Как в гробу, – фыркнул он и вдруг вспомнил: – Вот что еще: подзарядиться мне надо. Аккумулятор совершенно сел. Как без рук теперь. А уж я вас за это тоже как-нибудь отблагодарю, – по привычке, будто общаясь с людьми, пообещал он.
Случилось так, что Арей закружился в бурном потоке дел, неожиданно обрушившимся на него в Риме, и почти забыл о Тартаре, киборгах и чудовищах, несмотря на собственное высказывание о том, что забыть их невозможно. Он и совсем забыл бы, если б не чувство еле ощутимой тревоги непонятного происхождения, иногда дававшее о себе знать в редкие минуты отдыха днем и всегда остро донимавшее ночью, когда, проснувшись вдруг, он пытался