– Когда ты согласился мне помочь, – беззаботно ответил ему друг, – полагалось, что помощь твоя будет заключаться в стояние на стреме, а не в жалобном нытье.
– Папенька с меня шкуру спустит, если нас поймают. Может, ты передумаешь? Из–за тебя меня отправят в эту ужасную школу при монастыре, а я не хочу туда, – не унимался Сэм.
– Т–ш–ш! Подсади меня и помалкивай.
Бренсон оперся ногой на руки друга и ловко взобрался сначала на нижнюю, а потом, переступив через две другие, перебрался на верхнюю ветку старого дерева. Оглядевшись, он увидел место, откуда прекрасно было видно то, ради чего он сюда взобрался.
– Ты сума сошел, вот увидишь, она завопит во все горло, когда тебя увидит.
– Ш–ш…
Бренсон вытащил из кармана несколько небольших камушков, прицелился и принялся бросать их в окно, напротив.
– Ты хоть в то окно бросаешь? Если выйдет не мисс Сесилия, а мистер Нельсон нам не поздоровиться.
– Тише ты! – опять шикнул на него тот.
Камешки один за другим ударялись в стекло окна, нарушая ночную тишину. Бренсон в очередной раз полез в карман, но там оказалось пусто.
– Черт! – выругался он. – Дай мне еще камушков, – обратился он к приятелю.
– Идем отсюда, – оглядываясь в поисках, заныл Сэм, – ты уже достаточно торчишь на том дереве, чтоб убедиться, что она не выйдет.
– Ищи, – проигнорировал его Бренсон.
– Да нет здесь камней, только пыль да трава!
– Ищи!.. О, нет…, погоди уже не надо.
– Что?
– Тихо, – приказал Бренсон.
Сэм умолк, выпустив недовольный вздох.
В окне загорелся тусклый свет, и юноша на дереве автоматично подался назад, пытаясь оставаться в тени.
Ставни отворились, и из окна выглянула девушка.
Бренсон затаил дыхание. Это был сущий ангел. «Какая неприглядная оправа для подобной красоты, – невольно пронеслось в голове. – Ведь Сесилия Нельсон была самая красивая девушка в графстве. Да что там, в графстве, во всей стране». – размышлял Бренсон.
И это было недалеко от истины.
Златовласая дева, действительно обладала редкой красотой, часто вдвойне преумноженной в глазах молодых воздыхателей, вроде юного мистера Уэлсэра. И так случилась, она это сознавала. Особенно девушка гордилась фарфоровой кожей, такой идеально светлой и нежной на вид, что, любой узревший невольно задавался вопросом, такая ли она гладкая на ощупь, как и на вид?
К сожалению, удостоиться дотронуться ее мог не каждый. Поэтому, в основном, молодые люди наслаждались этим шедевром только издалека. Однако, наш герой был не из робкого десятка.
Уже с юных лет он был самоуверенным малым, и именно поэтому он дерзнул потревожить ее сон в эту звездную, – теплую, как объятья матери, пахнущую цветом липы и магнолии – ночь. И сейчас, скрываясь в тени дерева, он вглядывался в ее лик, жадно ища ее глаза.
О, эти глаза!
Взмах длинных, темных ресниц зажигал его кровь, каждый раз заставляя желать покорить сердце этой красавицы и навеки с ней соединиться.
Бренсону было плевать, что его возраст совершенно неподходящий для подобных желаний. Несчастный Ромео, он едва ли мог рассчитывать, что разрешение на брак ему дадут раньше совершеннолетия. Но какое это имело значение, когда будоражащий взгляд Сесилии отчаянно искал в ночной мгле, причину своего беспокойства.
Девушка огляделась, но ее взору ничего не предстало и поэтому ее брови слегка нахмурились, показывая, что она недовольна.
– Кто здесь? – тихо, но требовательно спросила она.
Бренсон так залюбовался, что не сразу сообразил ответить.
– Выходите немедленно или я закричу.
– Не надо кричать, мисс Нельсон, это я, – вдруг очнулся Бренсон, выныривая из ночной мглы, позволяя свету окна осветить свое лицо.
С легким любопытством, но без особого одобрения, девушка глянула на молодого человека.
– Я вас не знаю, – тут же прозвучал сухой ответ, – что вам здесь нужно?
– Разве вы не помните меня? Нас представили на приеме у Хартсонов.
Бренсон всматривался в ее лицо в надежде, что она его вспомнит, но к своему разочарованию понял, она понятия не имеет кто он такой. «И как подобное могло произойти, уму непостижимо?!», – сокрушался про себя молодой человек, ведь он уже два дня, как смертельно влюблен в эту деву.
– Нет, я вас не знаю, или говорите кто вы, или убирайтесь, – возмущенно проговорила девушка.
– Бренсон, Бренсон Уэлсэр!
– Уэлсэр? Это что глупая шутка? Я знаю только одного мистера Уэлсэра – сына лорда Редингтона, но вы не он!
Укор прозвучал так грозно, что Бренсон и впрямь почувствовал себя виноватым, что он не тот, о ком говорит Сесилия.
– Вы, наверное, говорите о моем старшем