– Тоже мне, счастье! – проворчал огорчённый паренёк. – Уедешь к чёрту на кулички, а я! – он страдальчески смотрел на возбуждённую девушку. – Обо мне ты подумала? – Мишка только сейчас, перед предстоящим расставанием начал осознавать, как он привязался и полюбил Маринку. По-настоящему. Как мамка с папкой…
– Не будь эгоистом! Жизнь только начинается, и у нас с тобой всё впереди. Закончишь десятилетку, отслужишь в армии…
– Я не хочу ничего заканчивать. Я сейчас хочу на тебе жениться, – с трудом выдавил Мишка и, густо покраснев, опустил голову. – Я… я люблю тебя…– едва слышно пролепетал он.
– Я знаю, – просто и спокойно ответила Маринка. – Я тоже тебя люблю, но пойми, нам надо немного подождать. Тебе сейчас тринадцать?
– Да. Уже четырнадцатый. Ну и что? – Мишка упрямо набычился. – Я уже большой!
– А мне семнадцать! Господи, семнадцать лет! Вся жизнь впереди! Пойми, Мишка, целая и счастливая жизнь! – она весело расхохоталась и упала в траву, увлекая парня за собой.
Мишка упал рядом и, нечаянно коснувшись упругой груди девушки, дернулся и инстинктивно отпрянул в сторону. Маринка, рукой подать, спокойно лежала рядом, чуточку прищурив лукавые глаза, выжидательно смотрела на угрюмо сопевшего Мишку и лишь бурно вздымавшаяся высокая грудь выдавала её внутреннее волнение.
– Поцелуй меня! – внезапно прошептала она и, подавшись вперёд, чуточку вытянула сочные губы.
Мишка растерялся. Он никогда и никого не целовал, разве что мамку, да и то в далёком детстве, а тут…
– Я… не умею, – неловко проворчал он, непроизвольно отодвигаясь дальше.
– Эх, ты! – Маринка вымученно рассмеялась, повернулась на бок и, подперев голову ладошкой, насмешливо посмотрела на расстроенного парня.
– Вот поэтому нам с тобой ещё рано жениться!
Полежав немного, девушка встала и пошла по кромке скалистого обрыва, любуясь неестественно яркой радугой, созданной водяными брызгами.
– Красота-то, какая! – восторженно прошептала девушка и внезапно погрустнела. – Пошли домой! – она повернулась и направилась в посёлок.
А через месяц Марина уезжала в Москву поступать в институт. Ранним июльским утром, когда они стояли на дощатой пристани и паром уже подходил к их берегу, Мишка грубовато и неумело обнял Маринку и неуверенно прикоснулся пересохшими от внутреннего трепета губами к её щеке.
– Я всё равно научусь целоваться! Я обязательно научусь! – крикнул он и долго стоял на пустынной пристани, глядя, как паром увозит его Маринку в туманную неизвестность
Неожиданно Мишка почувствовал сильнейший приступ головокружения, подступившую рвоту и с каждой секундой усиливавшийся шум в ушах. Он успел схватиться за причальный столб и медленно сполз на высохшие доски причала.
«Что это со мной?», – успел подумать он, прежде чем потерять сознание.
Очнулся