в реалиях цивилизации. Парадигма «социологического» человека, социально «продуктивного» и «полезного» бытия, способ которого обусловлен «правильным» пониманием социальной природы и сущности человека – это исток «обничтоживания» человека, превращения его в «вещь», лишенную подлинной ценности. Концепция «социально полезного труда» как смысла и предназначения бытия человека, «служения всеобщему» и «производства благ повседневности» как цели его бытия – это торжество нигилистического отрицания человека в его единичности, как ценности и цели самого себя, которое при этом застывает в моральных идеалах и установках, неотвратимо обращается преступлением против существования и судеб миллионов во имя «великих», «всеобщих» целей. Когда человек мыслится предназначенным для того, что бы созидать и раскрывать бесконечность своих возможностей, в плодах жертвы и труда обретая вечность, «лицо» и самоутверждение, надежду перед лицом смерти и смысл, мы не можем не признать, что в подобном «предназначении» человек выступает как ценность и цель самого себя. Когда человек предназначается для «служения обществу» и приумножения его ценностей, для производства используемых им вещей и удовлетворения сиюминутных потребностей, мы очевидно оказываемся перед неутешительным выводом о том, что в подобной» парадигме» человека он есть «ничто». Парадокс в том, что мораль цивилизации, провозглашающая «борьбу за социальные идеалы» и усматривающая цель и смысл бытия человека в «служении всеобщему процветанию», подчиняющая ценность «единичного» ценностям социальным, абстрактным, коллективным, на деле заключает в себе нигилизм, чудовищный по его масштабам и последствиям. Нигилизм заключен в самой этой морали и парадигме человека, а вовсе не в отрицании с позиций совести определяющих ее установок и идеалов. Когда человек в реалиях его мира и существования, под мантры «высоких моральных идеалов» на деле превращен в «ничто», в лишенную последней ценности «вещь», в «штифтик» в механизме всеобщего процветания, в свои права вступает безграничность отрицания, тогда то звучит крамольная мысль Ф. Достоевского из «Записок из подполья» – «чтобы вам всем сдохнуть, а мне что бы чай пить». То есть – чего стоит мир и на кой черт он нужен, если человек в нем лишь «ничто», бессмыслица, безликая «вещь», чего стоит жизнь, если она есть лишь безразличное ожидание уничтожения? На кой нужен комфортный и «приятный взгляду» мир, в котором удобно проводить жизнь и «растет всеобщее благосостояние», если человек в нем есть лишь «вещь», судьба которой – временение, забвение, небытие, если жизнь человека в этом мире есть бессмыслица, царство времени, смерти, забвения? Тут истоки того трагического опыта, когда существование человеческих масс внутри цивилизации становится апофеозом отрицания существования, отрицания мира и самой цивилизации, столь извратившей, обесценившей
