Глава
Месяц зимы пролетал последними денечками. Марина, наслаждаясь жизнью, вернулась к краскам и рисовала его портрет. Он позировал и торжественно молчал, словно с его лица снимали посмертную маску. Не шелохнуться, а то пропадет целостность.
– Ты что такой трагичный, мученик?
Матильда, добавив к наброску деталь, бежала к нему целоваться, чем непоправимо искажала его помпезное лицо. Он отмахивался, но не отпускал ее.
– Таким образом, ты будешь рисовать меня лет сто.
– А ты испугался? Не переживай, дядя Коля не даст умереть с голоду. Зато через двести лет люди поймут, какой гениальный образ я воплотила на холсте. Я тебя красками буду рисовать и в полный рост, как генерала, правда, генералов я никогда не рисовала, но это мелочи, у меня получится, я знаю… А ты, отголосок двадцатого века, веришь в меня?
Марина больно обхватила его локтями, заглядывая в глаза.
– Верю! – выдохнул он, испугавшись быть удушенным.
На следующий день в школьной программе был запланирован вечер всеобщих родительских собраний. Ольга Павловна закрывала входную дверь квартиры, когда звонок призывно запел в коридоре.
– Алло?
– …Это я, – тихо ответил мужской голос.
– Сашенька, родной мой, где ты?
Ее голос задрожал, и быстрые слезы обожгли щеку.
– Я в Москве… по делам.
– Я жду тебя, когда ты приедешь?
– …Дело в том, что я… уезжаю. И если бы не Наташа… я обещал, что позвоню тебе.
– Как уезжаешь? Хотя бы на час…
– Я звоню с вокзала, через десять минут поезд…
– Как же так, только приехал и уезжаешь?
– В Москве был два дня. Приеду домой, в Краснодар, позвоню… не обижайся…
Ольга присела на край табуретки, обессилено понимая зловещность его слов. Она тихо плакала, трубка вторила ей унылыми гудками. Ее сын переставал быть сыном Сашенькой.
И в этом она виновата сама. Не знавшая нежной любви, связавшая в узел женское начертание, она превращала свою жизнь и жизнь сына в будничную каменоломню, где никому нельзя верить, никого нельзя любить, только спокойствие и чистота могут дать радость. Слишком рано она поседела душой.
Вечером организованное администрацией большое родительское собрание. Осторожных родителей запускали в актовый зал и вели отчетное сообщение об успеваемости и перспективах школы. Затем слегка пригубленные родители шли на собрания своих