Короткие гудки быстро заполнили эфир. Огорчение и радость. Мог бы и сам позвонить, сын все-таки! Кто ей, по сути, Наташа? Посторонний человек, а он – сын. Обидно. Внуков рожают – это хорошо, может, они, повзрослев, захотят жить в столице.
Через одиннадцать с небольшим она выйдет на пенсию и займется внуками. ВЫЙДЕТ. Словно из автобуса, который привез в парк и дальше только пешком, пока хватит сил.
Глава
Чаепитие проходило в учительской в промежутке между сменами. Приходили все, кто уже закончил воспитательный процесс на сегодня, и те, кому продолжать «сеять разумное, доброе, вечное» во второй смене. За чаем и разговоры: о доме, подвигах детей, о квашне-соседке, о вечных ремонтах, отпуске и, конечно, о мужчинах, чаще о посторонних.
Преподаватель физкультуры приходил редко, и всегда был обласкан. Его жена, бухгалтер школы, охотно позволяла желающим дамам поухаживать за своим мужем. Учитель истории Твалд Твадце присутствовал ежедневно, комплексный обед заменяло питье грузинского чая в кругу коллег. Он говорил тосты, поднимая чашку в красный горошек, был приятен и увлечен молоденькой учительницей начальных классов Аллочкой, похожей на овечку. «Волк и его овечка» – так за глаза их называли. Кто кого съест? Развязка русской народной сказки на практике оставалась непредсказуемой.
Второго сентября, когда нервотряска и суета открытия сезона улеглись, статные классные дамы ждали на торжественном чаепитии нового кавалера. Но майор запаса подкачал, Юрий Николаевич не пришел. Игнорируя или испугавшись, он затаился. Женщины немного повздыхали и вернулись в прежнее русло непоколебимой традиции распития ароматного чая.
Марина редко заглядывала в импровизированное кафе, предпочитала за общим столом пить веселящие напитки, воспринимая чай только из термоса с витаминными добавками и луговыми ароматами. А на работе предпочитала кофе. И так как кабинет был поделен с союзником, то само собой сложилось их тайное кофейное общество. Кофе с молоком и общение.
Марина втянулась. Юрий был интересным собеседником. Он немало колесил по стране, рассказывал с упоением, эмоционально и красочно. Они, как члены тайного общества, держали клятву о конспирации по времени и содержании сходок.
Появилась ниточка, постепенно вырисовывая их отношения. Легкая прозрачная паутинка их невидимого соприкосновения крепла, постепенно превращаясь в прочное кружево встреч и желаний.
Их первая близость была яркой, как вспышка, в тесной комнатушке по соседству с актовым залом школы, где они часами могли безнаказанно пить горячий кофе и говорить. Жажда была обоюдной, острой, словно они не виделись много лет и в прошлой жизни безумно любили друг друга.
Тюбики с краской впивались в тело, Марине казалось, что вползает газовая атака, и она надела противогаз, воздух сжимался в легких, столпившись у входа. Для завершающего пика ей хотелось, чтобы грянул духовой оркестр.