– Д-да…
– Дело в том, что этот разговор не должна слышать ни одна живая душа. А сюда не заходит никто, даже я!
– Давно хотел спросить тебя, но не решался… Почему?
– Как бы это тебе объяснить: здесь, в этом доме похоронено мое счастье… Ты человек новый, я взял тебя управляющим уже в свой дворец. Наверняка от рабов ты знаешь, что я был женат, что у меня было трое детей и мы раньше счастливо жили в этой лачуге. Думали, так будет всегда, но боги рассудили иначе. Сначала попал под копыта лошадей выскочивший на улицу старший сын… Не успели мы оплакать горе, как заболела и умерла от горячки наша единственная дочь. Жена была безутешна. А мне некогда было утешать ее – начиналась подготовка 1000-летия Рима. Работать приходилось, как рабу на рудниках… Словом, нашелся другой «утешитель».
Марцелл вложил в последнее слово столько ненависти, что Крисп невольно похолодел.
– После одной, особенно долгой, отлучки я не узнал ее. Она стала совсем другая. Ее перестало волновал все, что раньше было близко и дорого нам. Мы мечтали жить в большом доме, я построил целый дворец. Выбился из простого курьера в императорские! Ей было все равно… Я чувствовал, она что-то скрывает, между нами возникла непреодолимая стена. Если б я знал все сразу… я бы ни за что не отпустил ее погостить к сестре, в Александрию! Но я был тогда в отпуске, мог побыть с Криспом, а она так просила…
Марцелл помолчал, успокаиваясь, и прерывистым голосом продолжал:
– А через месяц мне сообщили, что моя жена после страшных мучений казнена в Александрии как… христианка! Я выяснил и узнал всё… Оказывается, за время моего отсутствия, ее обманом вовлек в свою веру пресвитер Нектарий! Подумать жутко: моя Аврелия вместе с этими безумцами кланялась ослиной голове и приносила в жертву невинных младенцев!
– Прости, Марцелл, – осторожно возразил Скавр. – Я тоже всякое слышал о христианах, но, общаясь с ними на рынке, в лавках, не могу сказать о них ничего худого. Больше того – я предпочитаю иметь дело именно с ними, потому что не помню ни одного случая обмана или жульничества с их стороны. Нет – было. Один раз… Но на следующий же день обвесивший меня зеленщик принес извинения и возместил ущерб вчетверо!
– Что, конечно, ты утаил от меня? – беззлобно уточнил Марцелл.
– Было дело!.. – виновато улыбнулся Скавр и снова стал защищать христиан: – Да, они все делают на своих собраниях в тайне. Но сам рассуди, как они могут пить кровь младенцев, если им запрещено вкушать даже кровь животных? А что касается ослиной головы, так они просто смеются, что мы верим в это!
– Послушать тебя, так ты сам христианин!
– Нет, как бывший воин, я поклоняюсь Митре и привык говорить только правду!
– За это я и взял тебя управляющим! – согласился Марцелл. – Как и за то, что мне рекомендовали тебя, как самого исполнительного человека в этом городе. А теперь о главном. Пошли в комнату!
Крисп услышал скрип половиц… грохот упавшего медного таза…
– Я