Это только наша, а не их земля, с Кубани и до Тюмени!
Рахиль моя…
Вдох мой/выдох, меж ними проходит жизнь.
Целую ладони твои, крещусь на иконы, беру шашку.
Прости меня,
Уходят в былое сны и напевы тризн.
Есть лишь Божий суд и я с душой своей нараспашку…
«Я – твои цепи, выточенные из цельной кости…»
Я – твои цепи, выточенные из цельной кости.
Ты их не чувствуешь, тебя от них не спасти.
Ты даже не знаешь о крепости их и длине,
Когда кладешь свои руки на плечи дней.
Ты выходишь из дома, прикованная ко мне.
Моё сердце сразу становится холодней,
Мои губы бледнеют, как белеет кость,
Мои сны и рифмы ты сметаешь в горсть.
И неспешно слизываешь с ладони,
Словно образ чеканный на полукроне,
Опустив молчаливо в моё вино
Лишь одно серебряное звено.
Удержав меня крепче оков
Костяных стихов…
«Я знаю, что ты красива…»
Я знаю, что ты красива.
Любуюсь тобой по ночам
И вижу, как тень оливы
Бежит по твоим плечам.
Под Римом беспечно время,
А ночь охлаждает жар.
На месяца звонкое стремя
Бросая свой пеньюар,
Ты падаешь, как на площадь,
Что нежностью замело,
И тонко-хрусткая простынь
Вдыхает твоё тепло.
Целую твои ресницы
Часами или веками,
А смерть вырывает страницы
С нашими именами.
И тянется за горизонт
Твой сонный и сладкий стон…
Виктор Перепечкин
«Если б стихами мы все говорили…»
Если б стихами мы все говорили,
Мирно спрягали погоду в катрене, —
Мир, словно курица, не был на гриле…
Иль доморощенным львом на арене.
Если б заботы свои рифмовали,
Сеяли свет в поэтическом поле, —
Каждый бы день, как дитя, обмывали,
Не было страха звериного, боли.
Если бы в ритме едином стучали
Наши миры, что не знают покоя, —
Души, как чайки, в ночи не кричали.
Бог не спросил бы: что это такое?
Если б стихами мы все говорили
И под словами не прятали лица, —
Даже не знаю, что мы б натворили,
Если уж в сердце – такое творится!
«Взметнулся к небу чёрный столб…»
Посвящается Наталье Качуевской, санинструктору 28-й Армии
Взметнулся к небу чёрный столб.
Огонь! – Вдруг слева голос грубый.
Назад ни шагу!.. Насмерть!.. Стоп!
Чуть слышно – мама – спели губы.
А на зубах скрипел песок.
От взрывов уши заложило.
Туда – бросок, сюда – бросок…
Рубцом на шее вспухла жила.
Боец – ни жив, ни мёртв – худой…
Жизнь снова вытянет ручонки.
Здесь в землю врыт, под Хулхутой,
Бессмертный полк её – девчонки.
Сестрёнка,