Пусть не до шика, но в ясный ли день или в непогоду,
Шли мы рука в руке, пять или даже десять минут.
И этого НАШЕГО времени ангелы не отдадут
Никому! Мамкам, бабушкам, родственникам – не им!
В два сердца. В ритм крови. Но нам двоим!
Как ты, милая?
Можешь даже не отвечать. Все сложно. Я понимаю.
В краткий путь, опустив глаза, прямая от Ада до Рая.
Поэтому я на одном краю, а ты выбираешь другой.
И не надо мне что-то доказывать своею судьбой.
Просто губы сожми и привстань на скаку в стременах!
Подними коня на дыбы, чтоб уверенно выбить страх!
У меня – за тебя. Маленькую, блондинку дочь.
Настолько любимую, что сердца не превозмочь.
И над страшной пропастью узенькая тропа…
Как ты, милая?
"Я справлюсь, па…"
«За подол хитона пытаться поймать волну…»
За подол хитона пытаться поймать волну,
Пустая растрата времени, но все забава.
И, если Арго волей Зевса не пошел ко дну,
Какая твоя в этой повести честь и слава?
Ты вел его твердой рукою промеж быков
Посейдоновых, белых, могучих и гордых?
Ты ли срывал ли тяжелые цепи оков,
Твой ли корабль в упор разбивал их морды?
Ты ли стрелял по гарпиям, медью, а не свинцом?
Ты ли спускал умерших в холодное море?
Но я точно знаю, ты не глядел в лицо
Матерей, обезумевших от потерь и горя.
Так чего же ты пыжишься, старенький мореход?
Кто был героем, обманывал всю Колхиду?
Да если бы не Медея, увидел бы ты восход?!
А ты показал ей любовь. Фальшивую, для вида.
Нет в аргонавтах чести. Есть жажда наживы,
Стремление стать царем, и привкус крови
Не смея прилюдно сплюнуть, не прогневав Шивы,
Ибо, все боги равны в смерти, как и в любови,
В ненависти, в благости, в коварстве, в именах,
Ищите различия! Право, смешно. По кругу,
Вечною сказкой движется тот же смех и страх,
Наивно хотеть уравнять мечту и земную подругу.
Старик, твой великий корабль лежит в песках.
Герой, твое время тем же унылым песком в носках,
Надеется робко хоть на чей-нибудь поцелуй…
Оставь. Забудь. Никого уже не ревнуй.
Поверь, Ясон, она прокляла твои цветы
Ты сволочь, Ясон.
Это честно.
И шел бы ты…
«Я рисую тебя…»
Я рисую тебя.
След от карандаша
Чёрный, как дьявольская душа,
Вспарывает бумагу не хуже ножа
Когда капелька крови виснет, дрожа.
Я рисую тебя.
Сквозь призрачный круг
Бывших имён друзей и подруг,
Вечного тлена, сейчас и вдруг,
Вкруг тихого плена холодных рук.
Я рисую тебя.
Не продаю картин.
Каждый мой холст навсегда один.
Словно заплыв меж остывших льдин,
А в запахе ярких красок – ладан