буду сладостно по дому скучать…
В каждом путнике живёт аргонавт —
за овчинкой золотою в стихах.
И за пишущую братию рад
царь Давид, что держит арфу в руках!
Я уеду в Назарет за холмом,
за стихами о любви и судьбе.
Будешь воздухом моим и плечом,
буду нежно прижиматься к тебе…
Я уеду в Назарет на заре…
Не хлебом единым…
В Яффском порту есть театр слепо-глухо-немых. «Прикоснись!» – это его название. На сцене – слепоглухо-немые актёры пекли хлеб, рассказывая о своей судьбе…
«Не хлебом единым»… Чувствительность пальцев
диоптрией мерить… Замешивать тесто
пред залом на сцене, в кругу постояльцев,
где каждый имел неизменное место,
где ни милиметра ни вправо, ни влево,
а твой монолог – переводят руками…
А тесто месилось и сытно белело
на сцене, расцвеченной прожекторами!
Несвязная речь объяснялась экраном.
Веселие лиц объяснялось искусством.
И корочкой хлеб покрывался румяной,
и выпечкой пахло, – домашней и вкусной!
И каждый актёр разговаривал с залом
лицом и руками… В каком-то бреду
потерянно публика в зале молчала…
заплакал ребёнок в четвёртом ряду…
Зависеть от прихоти ветра, рукою
внимать настроение поводыря, —
боюсь, что в сравненьи с такою судьбою,
ничтожной покажется горечь твоя!
А хлеб выпекался! И вкус его прочно
вязался с виденьем прижмуренных век…
Я съела горбушку, – но знаю я точно! —
не хлебом единым живёт человек!
В виноградниках
Каждый год около 3000 женщин собираются на танахический праздник любви и вина в виноградниках, что раскинулись в историческом месте – крепости Шила…
Говорило тело языком танаха,
простирались руки за советом к богу,
одевалось тело в белое с размахом —
расплескалась кипень по края дороги…
Говорило женским голосом и ликом
место, сохранившее перепев историй, —
расстилались дали, разгулялись блики,
каменные глыбы гулко звукам вторят…
Освещало тайной вдохновенной лица
зрелости премудрой, юности невинной —
там, где виноградный сок в кувшин струится,
там, где время вяжет, сотворяя вина…
Танцевали страстно древних чар искусством —
раздувались юбки, развевались шали.
По дороге горной разъезжались густо —
по домам певуний половинки ждали!
Эмоций чувственным наркозом…
Эмоцией, как донор – кровью,
делюсь с читателем. Рассветом,
в молочной дымке на восходе,
готовлюсь к «рифмовой» борьбе.
Я – лишь рецептор, и не боле,
от нерва слуха, я – поэтом,
как