– Да, конечно. – Солгал юноша.
Хельга поспешно достала альбом с верхней полки. Она неосторожно коснулась соседних фотографий и чуть не уронила стеллаж. Все обошлось. Хельга попросила сына придержать конструкцию. Они вместе сложили лишние альбомы обратно и вернулись к просмотру фотографий:
– Вот смотри, – она показала снимок, где на широкой мраморной лестнице располагалось большое семейство – это я, мне здесь всего пять лет.
Тео увидел маленькую улыбчивую девочку на руках такой же улыбчивой молодой девушки.
Это моя мама, она старшая, и две ее сестры.
Рядом с молодой мамой Хельги, бабушкой Тео, сидели девочки-двойняшки, которые больше походили на сестер самой Хельги, а не сестер ее матери.
– И того три дочери у одних родителей! – Воскликнул Тео. – Как же они друг с другом не перессорились?
– Сейчас тоже бывают такие семьи. – Хельга села ближе к сыну.
– И все-таки я удивляюсь. Я сам с собой иногда ссорюсь, а тут три сестры…
– А вот это, – она показала на главу семейства, – мой дедушка, твой прадедушка, профессор Мейер.
Тео скривил лицо. Он подумывал сказать маме, что в параллельной реальности пару дней назад «профессор прадедушка» поставил ему по физике неуд, но вовремя прикрыл рот рукой.
«Как же все-таки иногда сложно мириться со своей двойной жизнью». – Думал юноша.
Вчера он оправдывался перед учителем физики за невыполненное домашнее задание. А сегодня этот учитель – уже давно ушедший профессор пространственно-временных технологий. Когда Тео перешел в основную школу, в 2042-ом году, он сразу узнал мужчину. И, конечно же, никак не мог сосредоточиться на содержании урока. Он не сводил глаз с призрака из прошлого и на первом же уроке получил «неудовлетворительно».
Со временем Тео привык к некоторым пересечениям своих жизней. Однако он все равно никак не мог найти связи между двумя такими разными мирами.
«Обидно, а ведь он даже не догадывается о том, что мы родственники. Живет своей беспечной человеческой жизнью, рассуждает о теориях перемещения во времени, и даже не знает, что через пять лет Марк Беркъерс приступит к исполнению его мечты о…». – Тео не успел додумать свою мысль.
– А это его жена, Лия Мейер. – Произнесла Хельга и запнулась.
Она была последней, кто сохранил тайну семьи. Женщина видела Лию молодой и безукоризненно верила в самую необычную историю любви во всем мире. Мать не стала рассказывать сыну о роковых событиях: ее решением было стать последней, кому известны секреты профессора Мейера. Правда должна быть погребена. И этому есть ряд объективных причин: история слишком далека от современности. На свете уже нет тех фактов из событий, которые еще не произошли и которые могут стать доказательством правдивости всей этой истории. А даже если бы сын поверил ей, смог бы он ее понять? Хельга сильно сомневалась