– Оливия. – Мягко попросил он. – Не могла бы ты вернуть мои ботинки?
– Это не я! – Возмутилась девочка. – Ну, по крайней мере, на этот раз.
– Это я. – Признался Даниэль.
– Зачем?
– Нам надо было как-то заставить тебя выйти из спальни. – Пояснил он. – Мы и без того ожидали под дверью добрую половину часа.
– Интересно, а торт будет? – Спросила Оливия, хватая за руку Даниэля.
– Тебе лишь бы пожрать, мелкая. – Ответил старший брат и нехотя сжал ее ладошку.
– А помните, на день рождения Макса нам раздавали заварные пирожные? – Вспомнила Софи.
– Это когда ты запивала угощения компотом, а он полился у тебя из носа? – Усмехнулся Макс.
Стены снова вздрогнули от смеха.
На вечер товарищи запланировали совместный просмотр фильма. После долгих уговоров, Ребекка Лукас разрешила нарушить режим в честь праздника. Но именинник все равно отправится ко сну раньше остальных.
Тео всегда заканчивал совместный вечер первым: он знал, что если не ляжет спать вовремя, то может упасть на пол прямо посреди коридора и тогда ребята, не добудившись его, будут общими усилиями оттаскивать беспробудное тело к кровати. Такое уже случалось раньше, когда Тео пытался «победить свою болезнь». Но от параллельной жизни лекарства не существовало.
Макс называл его «спящей красавицей». Теодор не обижался. Он и сам смеялся над своей сонливостью. Несмотря на странность – засыпать не позднее двух часов ночи – юноша никогда не был предметом серьезных насмешек. Напортив, он являлся всеобщим любимцем. В группе Ребекки Лукас он был самым старшим. Следом шли пятнадцатилетние Даниэль, Макс и Софи. Оливия была младше всех – ей недавно исполнилось десять. Администрация детского дома пошла на уступки, включая ее в группу, в силу нежелания разлучать ее со старшим братом.
Ребята стояли у ворот заведения в ожидании школьного автобуса. Внезапно Тео вспомнил, на чем остановился его день в 2106-ом году.
«Мама что-то от меня скрывает – думал он, вглядываясь в голые заснеженные деревья – она не была беременна накануне моего рождения. Значит ли это, что я приемный ребенок? В таком случае, моя вторая жизнь пересечется с первой: в обоих мирах я окажусь сиротой, не имеющей родственных связей ни с семьей Остерман, ни с семьей Циммерман, ни с семьей Мейер».
Тео любил свою школу. Ему повезло учиться в обеих вариациях своей жизни в одном и том же учебном заведении. Правда, в одной из версий бытия благодаря возможностям вундов, юноша уже закончил последний класс и поступил на первый курс в консерваторию. Но мир двадцать первого века уготовил ему здесь еще три года школьной жизни.
Ребята разошлись по кабинетам и отправились на первый урок. Сегодня был вторник, а значит, Тео ожидало суровое испытание –