Всю суету сует смешай с песком,
Не плача, не жалея ни о ком
Среди кустов-скелетов бездыханных.
Люблю полупустой вагон метро
Люблю полупустой вагон метро,
Стекло, в котором я не отражаюсь.
Здесь демоны, глядящие хитро,
У поручней почтительно прижались,
Подобострастно ловят каждый жест,
Придержат когтем двери раздвижные…
Здесь домовые нижних этажей
Навытяжку стоят, как часовые.
Я самый страшный хищник в эту ночь,
Меня боятся сущности и люди.
Нет ничего, что мне не превозмочь,
И от меня ни капли не убудет.
Но что мне делать с силою моей?
Скольжу, лечу одна во тьме промозглой.
Змеятся в лужах блики фонарей,
А на глазах моих пылают слёзы.
Вот промелькнула тень в чужом окне,
Привычно хлопоча о дне грядущем…
И я хочу туда! Откройте мне!
Бесстрашные… Имеющие душу…
Урановая Мадонна
Бог выше распрей гендера и пола,
Единственный, не знающий греха.
Они кричат: «Гори, умри, Энола!»
Энола кормит грудью и глуха.
Наверное, она не виновата
(Скажите, кто из смертных без греха?)
Что родила нам меченого брата,
(Такого Ева родила когда-то),
Что родила нам порченого брата,
Что атомного сбросил петуха
На Хиросиму – та в лучах заката
Была, как место лобное, тиха.
Смешались в кучу кости и копыта,
Стекает кожа с пальцев и лица.
Ничто, как говорится, не забыто,
Не выключай, досмотрим до конца.
Огромное бессмысленное древо
Отъединило небо от земли.
На это дело грустно смотрит Дева,
Лежащая в урановой пыли.
В её руках ребёнок полуголый,
И нет за ним греха ни одного.
Кричат: «Умри!». Не слушай их, Энола.
Младенец плачет. Покорми его.
Лепестки
(Насте Р.)
Мы заигрались. Слишком высока
Цена игры, где ставкой служит чудо.
Струится безымянная река,
Потоком вод уносит нас отсюда,
Под током больно, страшно, не смешно.
Не верьте людям слишком совершенным,
Кольцо на палец, мы в немом кино,
Петлю на память, и платок – на шею.
Раскрошен в щепки наш бильярдный стол,
Вспорхнули карты, разлетелись кости,
В ловушке унизительно простой
Шепнёт палач: «Сопротивляться – бросьте».
Заговорилась. Чуду – не служить,
Оно не раб и даже не дворецкий.
Я не ищу, где голову сложить,
Я жду тебя на личном Эвересте.
Ты знаешь, солнце, я спокоен
Ты знаешь, солнце, я спокоен,
Я просветлился и просёк,
Что счастье просто, как левкои —
Я никому не подконвоен,
Пусть в поле я один не воин,
Но,