Мне всегда казалось это название очень подходящим. И не только этому заведению, но и как описанию жизни и людей в общем. Это универсальное слово, а таких, наверное, очень мало. Здесь все носят маски и приходящие и уходящие и работающие. Довольно поношенные маски всех мастей украшают уставшие недовольные лица.
Дейв вопросительно смотрел на нас, в то время как мы вопросительно смотрели на него. Кажется, никто не собирался прерывать немую сцену, нарушая планы второсортного режиссера. Однако время текло, и нервы утекали вместе с ним, скатываясь по нашим лицам струйками пота.
– Как жизнь? – начал я издалека. Он явно был удивлен внезапному визиту целой делегации.
– Как видишь, – сухо ответил он, бросив на меня быстрый взгляд, который кажется, адресовался даже не мне.
– Ну то, что я вижу, выглядит не очень, – серьезно ответил Хава.
– Твоя правда, – сказал Дейв и замолчал. Молчание затянулось и, кажется, никто не собирался продолжать этот содержательный разговор.
Мы выкурили по сигарете, усевшись на маленьких ступеньках, которые казались совершенно неполноценными. Время словно остановилось, но мир продолжал вертеться, отчего казалось, что мы попали в мелодраму как раз в момент драматического слоумоушена. Не хватало закадрового голоса, который рассуждал бы о скоротечности времени и жизни, о провалах и неудачах, о злом роке, который непрерывно играет с нами в игры, в которых заведомо нельзя выиграть. Что-то в этом духе. И если бы я сидел в кинозале, возможно даже задумался об этих словах. Захотел бы что-нибудь поменять, ловить каждый момент. Сразу после конца фильма сломя голову помчался бы к своему компьютеру писать книгу. Но как обычно это бывает, включается свет, и ты забываешь, о чем думал, выходишь из зала и просто продолжаешь жить так, как делал до этого. И в такие моменты кажется, не так уж все и плохо.
– Бад здесь? – кряхтя, сказал Хава, в последнее время курение вызывает у него беспокойный кашель.
– Нет, – бросил Дейв, усердно втаптывая окурок в землю.
– А когда ты его в последний раз видел? – решил вмешаться уже я, стоило заканчивать, кино превращалось в глупую комедию.
– Вчера. Он ушел как обычно около семи. И сегодня у него смен нет. Ему дали выходные из-за сверхурочных. Три дня. С чего бы ему приходить сюда в свой выходной?
Окурок, громко цокнув, развернулся и зашагал прочь, Хава немедля последовал за ним. И мне не оставалась ничего другого как пойти за этими